Центром города считалось двухэтажное здание из красного кирпича, состоявшее из десяти комнат. Это школа Монеты. Она располагалась ниже по дороге, если идти в направлении от бейсбольного поля. Почти каждый житель Монеты посещал эту школу по крайней мере несколько лет. Моих ровесников было всего восемь человек, но это скромное количество компенсировалось другими благами и преимуществами. Две местные женщины готовили домашнюю еду для всей школы на целый день. Двум девочкам в классе, Джанет и мне, нередко разрешали отправляться утром на кухню, чтобы покрывать булочки глазурью. Если у тебя возникала какая-то проблема и нужно было обсудить ее с глазу на глаз, учитель мог пойти с тобой на полянку в рощице за школой. Если тебе хотелось уединиться или побыть с кем-то, тоже шли в рощицу. Там я впервые поцеловалась.
В конце каждого учебного года в школе устраивали праздник со множеством состязаний: бег в мешках, скачки на лошадях и, конечно, бейсбол. На пикнике собирался весь город. Приходили все жители. В середине лета, когда высокая кукуруза напоминала крепостные стены и окружала город, проходила встреча выпускников школы, на которую в 1950-х годах приезжали несколько тысяч человек. Все до одного.
А в 1959 году власти штата закрыли школу в Монете. Население в городе убывало, и штат больше не мог нести расходы на содержание школы. Монета всегда притягивала окрестных фермеров, но и само сельское хозяйство менялось. В начале 1950-х годов появились гигантские комбайны и сноповязалки, что позволяло фермерам вспахивать и засевать большие площади угодий. Некоторые фермеры обзавелись новыми машинами, затем прикупили земли соседей и удвоили свой урожай, а затем пустили в ход заработанные деньги, чтобы расширить владения за счет земли соседей. Сельские семьи, потерявшие свои наделы, стали перебираться в города, такие как Спенсер. А вместе с хозяевами исчезали и фермерские дома, приусадебные садики и ряды деревьев, которые первые поселенцы высаживали для защиты от летнего солнца и зимних ветров. Это были огромные, вековые деревья, по пяти футов в обхвате [около 1,5 м. – Ред.]. Когда на этих землях стали появляться крупные хозяйства, новые владельцы бульдозерами сносили все: деревья, строения – одним словом, все; сгребали в кучи и сжигали дотла. Зачем держать дом, в котором никто не живет, когда на его месте можно разбить поле? Земля вернулась, но не к природе. Ее засевали кукурузой.
На старых семейных фермах выращивали скот. Сажали сады. А зерно культивировали на отдельных небольших полях. На новых огромных фермах остались только кукуруза да соя. Каждый год Айова производила все больше кукурузы, но нам доставались лишь крохи. В основном она направлялась на корм скоту. Какую-то часть стали перерабатывать в этанол. Остальная собранная