Пожалуй, только теперь и стало понятно Сергею, о ком именно шла речь при упоминании слова: ОНИ. Даже своим нынешним затуманенным умом он быстро сообразил, что Сидоров имеет в виду руководство станции, либо региональное энергетическое управление. Правда, тотчас же в его голове возникла и масса кое-каких не состыковок, определённых несоответствий. К примеру, почему ИХ боялся тот же Волков и почему ОНИ должны были прийти на станцию той самой ночью?
Однако заострять своё внимание на подобных мелочах майор не удосужился. Не хотелось ему портить эту дружескую и бесшабашную обстановку, да напрягать понапрасну свой расслабленный алкоголем мозг. К тому же, он только что вспомнил о Волкове, о том самом парнишке, которого встретил вчера здесь же, перед самым началом смены. Потому и поспешил он со своим, давно вертевшемся на языке, вопросом.
– Дядь Саша! Ты случаем не помнишь: некоего обходчика Волкова?
Заслышав эту фамилию, Сидоров как будто бы вздрогнул и чуть побледнел. Тем не менее, он очень скоро взял себя в руки.
– Если не ошибаюсь, то примерно год назад в моей смене работал один раздолбай с подобной фамилией.
«Ну, наконец-то!.. – с явным облегчением подметил про себя Шаталов. – …Хоть кто-то ответил мне по данному поводу положительно.»
– И где ж он сейчас? – тотчас поинтересовался майор, не желая упускать казалось бы уже пойманную за хвост удачу.
– Волков-то?.. – переспросил Сидоров. – …Так он оказался случайным для нашей станции «пассажиром». Вышел на несколько вахт, после чего пропал. По-видимому, условия труда парня не устроили. Тут ведь на протяжении всей смены «пахать» нужно. Впрочем, он частенько к нам в цех заходит.
– То есть, как?.. – в удивлении вопросил майор. – …А охрана?
– Дыр в заборе полно, вот и шляется здесь всякий сброд.
Ну, а коль речь зашла о Волкове, так из всей нашей работы ему, похоже, понравилось лишь то, что наши ребята иногда позволяют себе посидеть с бутылочкой в хорошей компании. То есть то, чем мы с тобой, по сути, сейчас и занимаемся.
Он вообще, типичный представитель современной молодёжи. Всем должен, ото всех скрывается. Верит в некое внезапное обогащение. При этом, нигде не работает, постоянного места жительства не имеет. Потому и переночевать ему обычно негде. Вот и болтается парень черти где, иногда забегая к нам в цех на ночь подремать, да побухать на халяву.
– Помнится, Жителев говорил мне о том, что на ТЭЦ суровый «сухой закон».
– Пьяниц мы, конечно же, не держим, гоним взашей. Однако и трезвенниками мы так же не богаты. Хочешь, не хочешь – а здешние условия, нет-нет, да и вынудят опрокинуть стакан. Опять же традиции, прижившиеся со сталинских времён. Откуда, по-твоему, на станции чрезмерная любовь к чаю?