– Эволюция, – внезапно прогремело в пустоте, и он увидел дрожащий комок слизи. Тихон уже не лежал в кабине, он вообще нигде не находился – просто существовал, но не в одиночестве, а рядом с большим мутным сгустком.
– Вся живая природа развивается на основе одного универсального принципа, – снова сказал никто.
Из куска слизи вылупились две бактерии. Та, что была побольше, карикатурно обнюхала маленькую и, разинув зубастую пасть, немедленно ее проглотила.
– Естественный отбор, – торжественно заключил голос.
Представление было довольно наивным, зато выразительным. Хищного микроба пожрал другой, а того – третий, впрочем, это уже был не микроб, а заяц, легко удирающий от хромого и тощего волка.
– Нет никаких оснований полагать, что с появлением человека путь эволюции изменился. Он всё тот же: выживает сильнейший. Двигатель эволюции – борьба.
Тихон почувствовал себя оскорбленным. Программу начального образования ему преподносили как нечто сокровенное.
– Настала пора встречи человечества с конкурирующим видом. Наша уникальность оказалась иллюзией. Природа ничего не дает даром, в том числе – и права на жизнь. За это право надо бороться. И мы будем бороться. Естественный отбор продолжается. Конкурентам требуется та же среда обитания, что и нам. Но дело не в том, что им не хватает своих колоний, и не в том, что мы не желаем терпеть чужого присутствия. Война – это не сознательный выбор, это воля природы. Сильный подчинит слабого и станет еще сильнее. Борьба может длиться тысячелетия. Наша задача – не проиграть.
В лозунге «не проиграть» звучала какая-то обреченность, и Тихон вспомнил, что уже слышал эти слова на Аранте.
– Для полной победы у нас не хватает сил, – моментально отозвался голос. – Так же, как и у наших врагов. Война будет долгой и, с точки зрения отдельного человека, бессмысленной. Но таков закон эволюции. Это необходимо для вида. Конкуренты – для краткости конкуры – представляют из себя в целом не агрессивную, но стремительно развивающуюся расу. Социально-экономическая организация их общества не определена. Наличие культуры не установлено. Способ мышления неясен. Биологически конкуры близки людям.
Перед Тихоном возникла новая иллюстрация, и он почувствовал смесь страха и отвращения. Из всех тварей он боялся только змей и больших червяков, что, в сущности, было одно и то же, но конкур оказался слишком похож на человека. Рук и ног он имел по три штуки, однако с этим еще можно было смириться, если б не их противоестественная гибкость. Поверх тела обозначилась схема скелета, и Тихон понял, что у конкура нет суставов – основу конечностей составляли позвонки, мощные в ногах и более тонкие, удлиненные в руках. Живой рисунок повернулся спиной – теперь стало видно, что из себя представляет