Конечно, Виктор жалел о том, что не догуляет свой отпуск. И с дочками он почти не бывает, и вообще…
«…Какая замечательная сиеста на родине! Здесь и степь, и лес, и пруд, черт бы его побрал… Но разве дело в этом? Эти милые сердцу запахи и звуки, памятные с детства! Чистейшее, лучшее небо в мире. Моя Вселенная… как слова песни «Чому я не сокіл? Чому не літаю?..» Почему?..
Виктор застыл в немом вопросе, открыв сарай, приспособленный под гараж. На него смотрел его «гелик» без двух передних колес и зеркал заднего вида.
– Охренеть. Вот тебе и друзья-земляки…
Пока Виктор наслаждался отдыхом, прививая своим дочкам любовь к родине, кто-то умудрился пробраться в сарай-гараж и свинтить колеса и зеркала с его «мерседеса»…
Дело принимало серьезный оборот. Взвесив все «за» и «против», Лавров прикинул, что такси, как и эвакуатор, быстро сюда не приедет. Самым разумным решением было уезжать своим ходом. Заплатив хозяину домика и отдав распоряжения насчет эвакуатора, он, к большому удивлению Лизы и Даши, быстро стал собираться домой.
– Что, уже домой? – возмущенно произнесла старшенькая Лиза.
– Уже-уже, – почти оправдываясь, торопливо пробормотал Виктор и тут же нашелся: – И так уже начало учебного года пропустила…
Хотя, конечно, Лавров чувствовал себя виноватым перед дочками. Праздник общения с отцом – такой, увы, нечастый – заканчивался.
Выезжали второпях – на первом и последнем в этот день автобусе из села в районный центр. Порадовало то, что, кроме водителя, в стареньком «ПАЗике» советских времен больше никого не было.
– Доедет? – шутливо спросил Виктор водителя на разбитой сельской остановке.
– Залізно! – ответил искренний водитель. – Цей автобус ще нас з тобою переживе…
– Пусть переживет, только не во время этой поездки. Хорошо? – весело договорился с водителем Виктор.
Автобус чихнул, пыхнул и начал свой путь. Но закончил его на середине пути.
– Засада якась… – почесал в затылке почти не удивившийся шофер и, взяв из-под сиденья гаечный ключ, полез куда-то в двигатель, давая понять: дальше сами.
Вокруг жизнерадостно пели степные птички и стрекотали кузнечики. До железнодорожной станции было около восьми километров. Для Лаврова это было не расстояние, но с пятилетней Дашей и пятнадцатилетней Лизой да еще и с кучей сумок в руках о коротком марш-броске можно было забыть.
«Черт возьми. Это ж надо! И, как назло, никакого транспорта. Хех, где же ты, моя госпожа удача?»
И тут призывы Лаврова были услышаны: из-за тополиной посадки с громким скрипом выехала телега, запряженная клячей, которая еле-еле волокла тощие ножки с непомерно большими копытами.
– Смотри, папа, живая лошадка! – обрадовалась младшенькая Даша.
– Только и дела, что живая, – грустно усмехнувшись, ответил Лавров.
Конечно, младшей дочке не нужно было спешить на любимый телеканал по требованию-просьбе генерального продюсера. А