Он пробрался через рыночную сутолоку на другой конец площади и отыскал автобусную остановку. Но оттуда отходили лишь городские автобусы – пришлось возвращаться в толпу, чтобы встать в очередь к киоску, отпускавшему билеты на междугородние машины. Несколько десятков человек уже стояли за билетами – в основном пассажиры того же поезда, каким прибыл Стрельцов, – рынок то и дело пытался разорвать очередь, утянуть кого-нибудь в гущу торговли. Стрельцов несколько раз терял из вида лысого старичка, за которым занял, и постоянно посматривал на телефон. Наконец она позвонила. Стрельцов объяснил, где находится. Марина пришла. В мирной жизни они понимали друг друга без слов, поэтому простояли большую часть времени в молчании. Когда до киоска осталось недолго, Марина сказала:
– Надеюсь, у него на море попрохладнее.
– Да уж, – Стрельцов в очередной раз вытер со лба пот. – Два билета до Края.
Продавщица приняла деньги и дала ему маленькие талончики, напечатанные на тонкой бумаге.
– Сколько ехать? – спросила Марина.
– По карте километров восемьдесят. Посмотрим.
Стрельцов нашел на другой стороне рынка тесный оранжевый автобус с надписью “Край” на лобовом стекле. Он пропустил Марину к окну, а сам сел у прохода. Несколько человек хотели занять ее место, но он упрямо говорил: “У меня два места”, и они уходили с ворчанием. Никто не видел Марину, кроме него.
Дорогой они почти не разговаривали. Марина глядела на природу, проносящуюся за стеклом, а Стрельцов – на Марину. Он многое отдал, чтобы она никогда не покидала его, но теперь самое главное было рядом, а остальное можно наверстать. До войны у него было много планов. Почему-то казалось, что достаточно отработать контракт, вернуться и можно будет приступить к их исполнению. Но оказалось, что не все так просто, вина и ненависть крепко держали его. Его командир, самый лихой и сильный человек в батальоне, в своих историях тысячу раз повторял это название – Край.
По пути автобус делал остановки: люди выходили, садились новые. Очередной мужчина чуть не повздорил со Стрельцовым насчет свободного сиденья – тогда он посмотрел на пассажира другим, принесенным с войны взглядом, и тот моментально замолчал и сел на свободное место поодаль.
После этого крохотного происшествия Стрельцов поймал на себе насмешливый взгляд одного из попутчиков, сидевшего по правую руку, через проход. Пока остальные смотрели в окно или дремали, тот разглядывал его одного и его пустое место рядом.
– Что это он пялится на тебя? – раздраженно спросила Марина. – Эдак он и про меня догадается.
– Не волнуйся. Это невозможно.
– Я только для тебя тут, – с ревностью прошептала Марина, кладя голову ему на плечо.
– Я