– Да, люблю.
– Я всю жизнь каталась верхом, а три года назад лошадь меня сбросила. – Она помедлила. – Но я по-прежнему держу свою конюшню. Теперь их у меня всего шесть – три охотничьих, они вам понравятся. Завтра покажу.
Их беседа была прервана шумом отодвигающихся стульев. Доктор Винчинтелли поднялся, и весь стол поднялся вместе с ним. Кей вздохнула с большим облегчением. До какой-то степени она уже успела привыкнуть к пациентам с их иллюзиями и нелогичностью, но сегодня ей пришлось трудно, поскольку она будто бы смотрела на все глазами новоприбывшего. Он ей понравился – она надеялась, что судьба братьев его минует. Все это подействовало на нее весьма угнетающе и усилило ее желание бежать отсюда.
Примерно в половине десятого, когда больные разошлись по палатам и она направлялась по территории клиники к себе домой, ее окликнул доктор Винчинтелли. Она замедлила шаг, и он поравнялся с ней.
– Как вам показался Вудс? – спросил он. – Я специально посадил его напротив вас.
Кей на мгновение задумалась.
– Что ж, ничего особенного я не заметила. Он выглядел довольно усталым и довольно растерянным. Мистер Хьюз и мисс Холлидей вели себя сегодня особенно надоедливо и нелепо, а после ужина этот алкоголик, Четуинд, все спрашивал его, не хочет ли он виски со льдом.
– Наверное, рисовались перед новичком.
– В общем, это было утомительно, – сказала Кей.
Доктор с минуту помолчал.
– Этот случай гораздо серьезнее, чем кажется, – вдруг заявил он.
– Вы так думаете? – с беспокойством спросила она.
– Сегодня днем я долго с ним беседовал. У него уже возникают галлюцинации. Он пойдет к параноидной шизофрении той же дорожкой, по которой прошли его братья. Реальность начинает от него ускользать. – Его тон изменился, в нем зазвучало легкое возбуждение. – Но разве можно говорить о делах в такой вечер!
Поглощенная мыслями о горькой участи Питера Вудса, она даже не заметила, как доктор взял ее за руку, и обнаружила это лишь тогда, когда он нежно произнес ее имя. В тот же миг она резко отшатнулась.
– Кей! Я хотел вам сказать…
– Замолчите! – воскликнула она. – Даже если бы вы были мне не безразличны, а это не так, я вряд ли была бы настроена благосклонно после таких известий!
– Неужели вы не способны сделать свою работу и личную жизнь двумя изолированными…
– Я не могу стать чудовищем в считаные дни. Извините, мне хочется побыть одной.
Внезапно она бросилась вперед, оставив его позади. Глаза ее были полны слез, вызванных неизбывным трагизмом этого мира.
Мое расписание, подумала Кей следующим утром, похоже на список визитов дебютантки: сначала к учителю танцев, потом к художнику-портретисту, потом к модистке – только учитель танцев, портретист и модистка уже оставили свои профессии.
На краткое время, стоя у окна в лето, она позабыла их всех, и ее захлестнула прежняя смутная тоска по чему-то, чего она никогда не знала. Ей хотелось очутиться на яхте, плывущей в Южные моря, ехать