– Мы сами не знали, что приедем сюда. А мой телефон в автомобиле не работает, – напомнил Самойлов. – Устраивайся поудобнее, у нас еще много работы.
Они просидели над списками до пяти часов вечера, выделяя группу возможных напарников погибшего Дьякова. Исключая иностранных граждан, дипломатов, сотрудников различных представительств, членов двух туристических групп, несколько семей, вылетавших в Голландию на отдых, в списке все равно оставались девятнадцать мужчин и женщин, каждый из которых мог быть напарником Дьякова.
Однако ни один из этих девятнадцати не получал паспорт в то же время, что и сам Дьяков. Вместе с тем у двоих упомянутых в списке людей были прежде судимости, и их решено было проверять в первую очередь. Был уже седьмой час вечера, когда они решили прекратить проверку. Карцев попросил по телефону принести им в кабинет бутерброды и кофе.
Они заканчивали свой импровизированный ужин, когда раздался телефонный звонок, и поднявший трубку Карцев передал ее Самойлову.
– Товарищ полковник, – услышал Самойлов взволнованный голос одного из своих сотрудников, – мы нашли джип, из которого было совершено нападение. Там же лежат оба автомата, завернутые в полиэтиленовые пакеты.
– Ну и что? – устало спросил Самойлов. – Из-за этого вы меня искали?
– Нет, не из-за этого. Приехал Кошкин, по показаниям которого мы составили фоторобот. Одного из нападавших удалось опознать. Это Крутиков, тот самый, которого вы знаете.
– Ясно, – Самойлов обернулся к Юдину, – кажется, у нас хорошие новости. Удалось опознать одного из нападавших.
7
Утром за завтраком сенатор спросил у Дронго:
– Вы плохо сегодня спали? У вас какой-то странный вид.
Сигрид вышла к завтраку, одетая в простое черное платье. Сидя напротив Дронго, она пила свой кофе, сосредоточенно глядя в чашечку, словно пытаясь там что-то отыскать.
– Нет, – ответил Дронго, – просто ночью меня мучили неприятные сны.
– Вы видите сны? – удивился Роудс. – Я уже забыл, когда видел сны.
– Это, наверное, из-за сильного воображения, – пошутил Дронго, стараясь не смотреть на Сигрид.
Вчера ночью они долго говорили, сидя в ресторане, вспоминали мать Сигрид и ее трагическую гибель. И чем больше они говорили, тем больше нарастало в самом Дронго стремление каким-то образом уберечь, спасти дочь той женщины, которую много лет назад он не сумел спасти… Но он понимал, что Сигрид прилетела в Москву не только для того, чтобы работать переводчиком Роудса.
– Сенатор, – обратился Дронго к Роудсу, – я не знаю, сколько времени займет расследование. Но у меня есть предложение. Может, вы предоставите мне хотя бы три дня, чтобы я разобрался, что именно происходит с документами, и попытался восстановить картину случившегося?
– Да-да, конечно, – согласился сенатор, – тем более что у меня сегодня встреча с американским послом.
Сигрид