– она плачет от боли и идет к нему;
– растерянная старшая дочь замерла в песочнице и пристально смотрит вслед младшей;
– папа берет плачущую Сашу на руки, вытирает кровь;
– девочка вдруг сквозь слезы восклицает: «Я хочу к маме!»
«Что это было?» Вопрос о сути того, что случилось. Ответ очевиден: нечаянный инцидент в песочнице, никто не виноват. Однако выяснилось кое-что еще: дочка хочет к маме. Этот фрагмент мозаики может оказаться для отца непростым моментом, если за этим обнаружится его слабость. «Почему ей недостаточно меня? Разве я люблю ее меньше?» Эти слова ребенка могут задевать его. Произойдет это или нет, зависит от его отношений с мамой (хорошо ли папе в роли папы; это обычно определяется мамой), а также от характера самого папы (любит ли он соревноваться). Если все в порядке, тогда сам собой приходит понимающий ответ, основанный на открытом восприятии:
Папа: «Когда больно, тебе помогает, если рядом мама?»
Саша: «Да».
Папа: «Кровь уже останавливается, Саша. Еще немного поболит, и все будет хорошо». И тут же – к Полине, уже готовой заплакать: «Уверен, это была случайность, Полина! Иди сюда, моя хорошая, все нормально».
Саша успокаивается: ее поняли. Полину тоже поняли. Если бы папа оставил Полину один на один с пугающей виной и ответственностью, травма старшей девочки могла бы быть глубже, а последствия в будущем серьезнее, чем Сашина рана. Это осталось бы с Полиной надолго: из-за нее была травмирована младшая сестра. Она не поняла, что она сделала. Понял папа: «Ничего страшного, я уверен, ты нечаянно». Это соответствовало ее собственному смутному чувству: она испытывала азарт, но агрессии у нее не было. Когда папа сказал: «Я уверен, что это случайность», когда назвал «моей хорошей» и позвал, чтобы обнять, сердце Полины отозвалось: «Да, согласна, так все и было».
Препятствия на пути к истине
Собственные неожиданные чувства, не всегда осознаваемые предпочтения, привычки, страхи – все это может быть препятствием для открытого восприятия. Это как смотреть в окно, когда едешь в трамвае или автобусе по ночным улицам: темный город виден там, за окном, и на эту смутную картинку накладывается наше собственное отображение на стекле.
Небольшой инцидент, невинная реплика или проступок ребенка… Но если случится так, что они всколыхнут в нас какое-то переживание (скорее всего, отдаленно связанное с происходящим сейчас), может возникнуть такая душевная сумятица, что воспринять что-то другое, кроме собственных чувств, будет просто невозможно. Такая ситуация и есть самая частая причина родительской слепоты.
Смотреть – это то, что я могу сделать, то, что зависит от моей воли: сосредоточиться, не отвлекаться, концентрироваться. Видеть – природа этого действия совсем другая: оно случается, и на сто процентов от меня не зависит. Может произойти так, что без всяких специальных усилий с моей стороны я вдруг что-то увижу. «До меня дошло!», «Глаза открылись» –