Борины ноги скользнули в сандалии, а живот втянулся до пристойной конфигурации: «Садитесь, конечно! Тоже – в столицу?» На кой это знакомство было ему нужно, Борис знать не хотел. Движение, давно ставшее рефлексом. В последние годы оно часто прекращалось на дальних подступах к телу, ограничиваясь лишь признаком победы – вспышкой согласия в девичьих глазах. Этого хватало. Собственно секс виделся, как формалистское излишество. Высшее наслаждение палача – не в крови клиента, а в её безусловной доступности. К тому же, кошелёк нынче активно возражал, да и постельные откровения, типа, «О, где ты был раньше!» и «Я не знала, что бывает так хорошо!» истребляли остатки потенции.
Дама села и отвела прядь со щеки: «Не переношу молчать в дороге. Виктория, если позволите!» Да тут на двадцать минут работы! Боря даже огорчился: «О-очень приятно! Борис!» – «У Вас с «Сикким», должно быть, связано что-то такое этакое?»
Каких двадцать?! Десять – от силы! Гиалуроновое личико, голосок со смешинкой. Наверняка, уже бабушка. Сорок шесть – сорок восемь. С козлом, сломавшим всю жизнь, рассталась лет пять назад. Наслаждается свободой, замышляя новое, но счастливое рабство.
– Конечно, не без этакого, но уже хочется, знаете, чего-то своего. Очаг, тепло…
Вика посерьёзнела:
– О, как я Вас понимаю! А Вы…
– Как ветер!
– Вот ведь бывает!
– Но порох сух! – сказал Боря и приосанился. –
Был синтаксис стыдлив и робок
И с пунктуацией – бардак,
Но всё-таки меж ваших скобок
Встал восклицательный мой знак!
– Ой, какая прелесть! Это ваше?!
– Баловство! Забава юности. «Мы перо приравняли к штыку…»
В Борином желудке тревожно булькнуло. Автобус выбрался из города, прибавил скорости. Страницы родного текста пока перелистывались спокойно и уверенно:
– Я вспоминаю Вас, мадам,
Как вор углы чужого дома:
С тоской и негой пополам,
И с фомкой со следами взлома.
– Чудо! Чудо какое!
Разговор ладился. Вика охотливо давала приручаться, голые коленки сумочкой уже не прикрывая. Читала что-то своё, «из раннего», быстро перешла на воспоминания, потом сдобрила их оптимистичными мечтами и, наконец, добралась до внуков. Хотя это был самый трудный для восприятия эпизод, Боря решил не подсекать и расходовать время рационально, на натянутой леске.
Это было мудрое решение! Когда Вика сказала «А Павлик! До чего же умненький! Дай, говорит, баба, дай!», Боря искренне обрадовался поводу засмеяться, глуша сильное урчание в животе:
– Да, внучата – это чудо! А у меня нет, к сожалению!
– Ну-у, как же вы так?
– Наверстываю по мере сил!
К счастью, второй внук оказался куда умней первого, и крепнущие позывы Борис давил хохотом немилостиво. Вика закипала: родные кровиночки дарили радость не только ей!
Прилично поддавливать стало минут через десять,