Это было правильно. Машков все делал правильно. Но он все равно вызывал у Земскова глухое, нарастающее раздражение. Может, потому, что говорил подчеркнуто независимым и сухим тоном, говорил все, даже такое, о чем лучше промолчать в присутствии ученых. А может, Машков не нравился Земскову именно потому, что он работал на своем месте до прихода генерала и не был обязан ему лично, в отличие от подполковника Левитина, который смотрел как преданный пес и готов был ловить любую интонацию начальства. Земсков не хотел признаваться даже самому себе, что причиной его неприязни к Машкову является внутренняя независимость полковника.
– Не знаю, что даст вам этот график, – поморщился для порядка Земсков, – но раз вы так считаете, продолжайте действовать.
Он снова услышал приглушенный разговор двух академиков. Черт возьми, придется дать им понять, что здесь важное государственное дело, а не посиделки. Он повернулся к Финкелю. Тому уже перевалило за семьдесят, но он сохранял тот блестящий ум и проницательность, которые и стали составляющими его огромного таланта. Архипов был помоложе. Что-то около шестидесяти. Финкель маленький, подвижный, суховатый старичок, тогда как Архипов основательный, массивный, неторопливый, с густой седой шевелюрой, всегда сохраняющей артистический беспорядок.
– Простите, что я вмешиваюсь, – нервно произнес директор Центра, – но мне кажется, что я просто обязан вмешаться. Вчера вашими людьми арестованы полковник Сырцов и его заместитель подполковник Волнов. У меня есть серьезные возражения по этому поводу. Ни Сырцов, ни Волнов не виноваты в случившемся. Полная ответственность за все лежит на мне. И я прошу немедленно освободить этих офицеров из-под ареста. Мне кажется, что арестовывать людей без достаточных оснований незаконно.
«Хорошо ему говорить, – подумал Земсков, – он ведь знает, что в любом случае его никто пальцем тронуть не посмеет. Академик, Герой, лауреат. В лучшем случае отправят на пенсию, и будет он жить в своей шикарной московской квартире и читать лекции студентам в университете…»
– Игорь Гаврилович, – постарался помягче ответить он, – вы же знаете, что ЯЗОРДы пропали. Ваша работа – в их создании и исследовании, а работа наших офицеров – их охрана. Два контейнера оказались пустыми. Значит, виноваты офицеры. Разберемся и отпустим, мы просто так никого не сажаем.
– Очень знакомая формулировка, – неожиданно громко произнес Финкель, – но вообще-то Игорь Гаврилович прав. Нельзя просто так арестовывать людей.
«Еще один адвокат нашелся», – подумал генерал. Он хотел что-то сказать, но его опередил генерал Ерошенко. Он заметил нарастающее раздражение своего коллеги и решил прийти ему на выручку, проявляя корпоративную