Все дело в Чарли, верно, Джордж? Ты просто не хочешь хоронить его во второй раз.
– Да, дело в Чарли, – произнес он, не узнав собственного голоса, искаженного слезами. – И еще во мне. Я не могу. Я и правда не могу…
Повесив голову, он разрыдался. Лицо его исказилось, он тер глаза руками; точь-в-точь как ребенок, только что обнаруживший, что любимый леденец провалился сквозь прореху в штанах.
Пустившись наконец снова в дорогу, он чувствовал себя разбитым и опустошенным. Но спокойным. Абсолютно спокойным. Он даже без трепета смотрел на темные дома по обеим сторонам улицы; дома, прежние обитатели которых уже переехали в другие районы.
Мы сейчас живем на кладбище, подумал он. Мы с Мэри. Как Ричард Бун в фильме «Я хороню живых». У Арлинов свет еще горел, но уже пятого декабря они съезжали. Навсегда. А Хобарты переехали в прошлый уик-энд. Пустые дома. Пустые глазницы окон в пустых же черепах.
Подъезжая к дому (Мэри была наверху – он видел неяркий отблеск ее торшера), он вдруг подумал о словах Тома Грейнджера, сказанных пару недель назад. Он поговорит об этом с Томом. В понедельник.
25 ноября 1973 года
Он сидел перед цветным телевизором, глядя на игру «Мустангов» с «Чарджерами» и потягивая любимый коктейль – смесь «Южного комфорта» и севен-апа. В третьей четверти «Чарджеры» были впереди: 27 на 3. Ракера перехватили трижды. Потрясная игра, да, Фред? Это точно, Джордж. Просто не представляю, как ты выдерживаешь такое напряжение.
Мэри спала у себя наверху. За уик-энд немного потеплело, а сейчас снаружи моросил легкий дождик. Он и сам уже клевал носом. Три коктейля кряду как-никак осушил.
В игре наступил перерыв, и на экране тут же дали рекламу. Бад Уилкинсон предупредил всех о катастрофических последствиях надвигающегося энергетического кризиса и предложил срочно обзаводиться солнечными батареями. Он также напомнил, чтобы люди не забывали задвигать печные заслонки; если, разумеется, они не собирались сжигать мотыльков или поджаривать ведьм, бороздящих на метлах ночное небо. В конце рекламного ролика на экране высветилась эмблема компании, которая его выпустила, – тигр со счастливой мордой выглядывал из-за щита, на котором было написано:
По его мнению, день, когда компания «Эссо» сменила свое название на «Экссон», должен был стать для всех дурным предвестником надвигающихся тягот. «Эссо» само слетало с языка, нежно и ласково. «Экссон» напоминало имя какого-нибудь вождя с планеты Тьмутаракир.
– Экссон требует, чтобы все земляне сложили оружие, – торжественно произнес он. – Повинуйся, землянин. Не вздумай сопротивляться, жалкий червь.
Он фыркнул и смешал себе еще один коктейль. Ему даже не пришлось вставать; бутылка «Южного комфорта», двухлитровая бутыль севен-апа и пластмассовое ведерко со льдом стояли на маленьком круглом столике буквально у его локтя.
Игра возобновилась. «Чарджеры» нападали. Хью Феднак,