Овладев собой, он медленно подвел машину к бордюру. Выключил двигатель, потушил фары, отстегнул ремень и, весь дрожа, но не выпуская из рук рулевого колеса, откинулся на спинку сиденья.
Улица впереди плавно изгибалась, а цепочка уличных фонарей казалась отсюда светящимся рыболовным крючком. Эх и славная же это улочка! Большинство домов было построено после войны, между 1946 и 1958 годами, однако они каким-то чудесным образом избежали участи большинства своих сверстников и щеголяли свежей краской, аккуратно подстриженными газонами и сверкающими автомашинами на подъездных аллеях.
Со своими соседями он был хорошо знаком – да почему бы и нет? Они с Мэри прожили на Крестоллен-стрит уже без малого четырнадцать лет. Достаточно долго. В следующем за ними доме жили Апслингеры; их сын Кенни доставлял утренние газеты. Напротив жили Лэнги, а через дом – Хобарты (Линда Хобарт сидела с Чарли, когда он был маленьким, а теперь преподавала в городском колледже), затем – Стауфферы, Хэнк Альберт (его жена умерла от эмфиземы легких четыре года назад), Дарби, а почти напротив того места, где он сейчас сидел в машине и трясся, – Куинны. Со всеми этими людьми они с Мэри были на короткой ноге. Помимо этого, они общались еще с дюжиной семей – в основном с теми, у кого были маленькие дети.
Да, Фред, замечательная у нас улица. И само место просто прекрасное. Да, я знаю, как всякие интеллектуалы презрительно фыркают, когда речь заходит о жизни в предместье, – это якобы не столь романтично, как кишащие крысами меблирашки или городские коттеджи. Нет в пригороде ни великих музеев, ни великих парков – словом, вообще ничего великого.
Но знавали мы здесь много радостей…
Я понимаю, о чем ты думаешь, Фред. Радости – что такое «много радостей»? Радости, печали – все это ерунда, Фредди. По большому счету. Барбекю на заднем дворе летним вечером, когда все навеселе, но не пьяны. Караваны автомобилей, на которых мы отправлялись смотреть, как играют «Мустанги». Паршивые «Мусти» – не могли обыграть «Пэтс» даже в тот год, когда на них ставки один к двенадцати принимали. Приглашения на ужин, походы в гости. Гольф на вест-сайдском поле. Поездки с женами в Пондерозу, катание на картингах. Помнишь, как Билл Стауффер проломил какой-то забор и въехал на своем автомобильчике прямо в чей-то бассейн?
Угу, Джордж, помню. Мы смеялись до упаду. Но только сейчас, Джордж, мне не…
Так что, по-твоему, Фред, можно тогда бульдозеры сюда завозить? Сровнять весь наш район с землей. А потом возвести новый, в Уотерфорде, где вплоть до этого года одни пустыри были? И что там будет? Безликие коробки? Пластиковые трубы, замерзающие каждую зиму? Пластиковые