Если вы, будучи психиатром, правильно определили уровень психического расстройства (где оно находится на оси того самого континуума психических состояний), то вы уже, по большому счёту, знаете, препарат какой фармакологической группы нужно данному пациенту назначить – нейролептик, антидепрессант или транквилизатор.
Психиатры любят пациентов, страдающих тяжёлой психической патологией, потому что алгоритм действий в этом случае предельно прост и понятен, а эффективность препаратов достаточно высокая.
Но вот при расстройствах пограничного спектра лекарства не особо работают. Да, любой симптом можно таблетками приглушить, но изжить его таким образом нельзя. Вот психиатры и бегают от невротиков как от огня.
Если же психиатры, всё-таки, и углубляются в свои диагностические дебри, то лишь для того, чтобы дать вам более точный прогноз развития болезни. Действительно, качественная психиатрическая диагностика обладает хорошей прогностической силой. Но, с другой стороны, какой в этом толк, если повлиять на динамику заболевания психиатр всё равно не в силах?
Психотерапевты же находятся в принципиально иной ситуации. Им и такие предсказания чрезвычайно важны – иначе как понять, к чему пациента подготовить, какими ресурсами его оснастить и где соломку подстелить?
Но ещё важнее для психотерапевта – понять, каким образом то или иное психическое состояние в мозгу пациента формируется, то есть саму его внутреннюю механику, чтобы как раз на неё и оказать воздействие. В этом и состоит особенность психотерапевтической диагностики.
Психиатр борется со следствиями, бьёт по симптомам болезни из своей фармакологической пушки. Психологи недавнего прошлого, не понимая фактических механизмов работы мозга, пытались найти в нашей психике тайных «демонов», ответственных за возникновение тех или иных симптомов, – «комплексы», «вытеснения», «автоматические мысли» и т. д.
И то, и другое, понятное дело, работает не очень.
Вот почему, создавая свою «системную поведенческую психотерапию», я шёл от фактических психических состояний пациентов, искал их нейрофизиологические корреляты, а не просто следовал за формальными психиатрическими диагнозами или абстрактными психологическими гипотезами.
Не просто пациент и его болезнь, но и сами его состояния нуждаются в диагностическом исследовании – таким был подход.
Нам лишь кажется, что тревога – это тревога, а сниженное настроение – это сниженное настроение. На самом деле, они разные и эта разница открывается через анализ динамических стереотипов (по И. П. Павлову), патологических доминант (по А. А. Ухтомскому), отношений знаков и значений (по Л. С. Выготскому) и т. д.
Если