Как в условиях подобной неопределённости поведут себя психологические типы, склонные к нарушению общественных норм (то есть, имеющие отклонения в рамках социального или, как его ещё называют, иерархического инстинкта)?
А как поведут себя те, кто не боится встревать в любую авантюру и раз за разом подставляется под пули на всех этих бесконечных «стрелках», «разборках» и прочих «тёрках»? Проще говоря, как поведут себя те, у кого слабо выражен индивидуальный инстинкт самосохранения?
Наконец, как распорядятся подобными возможностями персонажи, которые получают огромное удовольствие от демонстративного поведения – цепи на шеях, малиновые пиджаки и огромные телефоны в руках (это уже по части особенностей структуры полового инстинкта)?
Думаю, вполне естественно, что они станут авангардом нового общества, которое, в массе своей, состоит из робкого и послушного большинства – тех самых «нормальных» людей, которые всегда склонны адаптироваться к внешним факторам, а не менять жизнь под себя.
Публике ничего другого не остаётся, как лишь заворожённо и с ужасом смотреть на всё это творящееся вокруг «лёгкое безумие»… Но весь этот дивный шабаш продолжается лишь до того момента, пока указанный авангард не поперестреляет друг друга на тех самых «стрелках», не сопьётся и не сколется в ночных клубах.
Впрочем, не всех ждёт эта участь. Самые умные и хитрые из этих пассионариев «без страха и упрёка» захватят валяющуюся на дороге власть, выиграют залоговые аукционы, поделят собственность и опять начнут «закручивать гайки» общественного порядка.
Восстановленная система общественного контроля и соответствующие государственные институты, попридавят оставшихся в живых (и только нарождающихся) «лёгких безумцев».
Вся эта публика, склонная по своей природе действовать вопреки инстинкту самосохранения, будет вынуждена или умереть, или тихо дождаться своего следующего часа. Вот такой психоанализ «пассионарного толчка». И никакого вам «космического излучения»…
Специальный мозг
Ошибка ткача, дрожание его рук делают рисунок неповторимым, что и соответствует бренности мира.
Психиатры и психотерапевты наблюдают за своими пациентами не только в разных фазах болезни, но и в разных обстоятельствах, а также в пред болезненном статусе. И, в связи с этим, мы думаем ещё кое-что…
Не зря я использовал понятие «континуума», когда завёл речь о психических состояниях. Казалось бы, оно не слишком уместно в книге, претендующей на то, чтобы быть интересной массовому читателю. Но слово это тут важное и другим не заменить.
Континуум – это непрерывное множество, то есть некое бесконечное число переходных форм.
Мы же привыкли думать (так уж наши мозги устроены), что бывает «так или эдак», «то или другое»: мы мыслим противоположностями, и нам очень важно одно другому противопоставлять.