Элизабет обращалась к Богу. «Я все время молилась, просто молила Бога вернуть мне воспоминания». Памела просила Бога о том же. «Я падала на колени и взывала к Господу: пожалуйста, верни мне мои воспоминания!»
Они с головой ушли в поиски и молитвы, потому что, как настаивали психотерапевты, их боль была настолько сильна, что ее могли объяснить только вытесненные воспоминания о причинившем травму насилии. «Пережитое человеком насилие всегда имеет не меньшее значение, чем его теперешние страдания, – твердили им. – Если ваша боль очень сильна, значит, и насилие было очень жестоким; а если вы этого не помните, значит, ваше сознание вытеснило воспоминания.
«Когда я начала посещать сеансы терапии, у меня были самые что ни на есть серьезные проблемы, которые причиняли мне реальную боль и разочарования, – пишет Лора. – У меня разрушились взаимоотношения с одним из самых важных для меня людей. Мне казалось, что моя жизнь полностью вышла из-под контроля. У меня были проблемы с внешним миром, которые причиняли мне много беспокойства, однако моего психотерапевта они не слишком интересовали. Он говорил о более глубокой боли, похороненной, «вытесненной». Доктор считал, что моя тяга к саморазрушению и смерти может иметь лишь одно объяснение: мой разум вытеснил нечто ужасное и травматичное. А значит, меня спас бы только длительный курс терапии, гипноз и усердная работа».
Они так отчаянно хотели поправиться, чувствовать себя лучше, быть лучше, но их агония, казалось, лишь усиливалась. Поэтому они полностью отдались в руки терапевтов, перестав рассчитывать на собственную волю, разум и контроль. Жизнь Лоры настолько «переплелась и перепуталась» с жизнью ее психотерапевта, что она уже была не в состоянии думать самостоятельно. «Я думала так, как хотел он. Я верила в то, во что он хотел, чтобы я верила. Я становилась той, кем он хотел меня сделать».
«На столе психотерапевта стояла моя фотография, – вспоминает Эрин. – Во время каждого сеанса она несколько раз повторяла, что любит меня. Она объясняла это тем, что чувствовала, как мне не хватает заботы».
Когда психотерапевты предложили женщинам присоединиться к группе, чтобы им было проще восстановить утраченные воспоминания, они согласились попробовать, хотя некоторые из них поначалу сопротивлялись. «Я не хотела идти, – объясняет Лора, – но мой психотерапевт сказал, что я просто переношу страх перед своей семьей на группу. Он сказал, что я должна пойти». Психотерапевт Памелы посоветовал ей начать групповую терапию, чтобы преодолеть одиночество. «В группе ты встретишь много друзей, – сказал он. – И ты удивишься, какую работу можно проделать при поддержке других женщин».
Даже сам факт посещения групповых сеансов, казалось, ускорял процесс. «Я забросила все, кроме своей группы, – вспоминает Элизабет. – В группе все мы говорили об одних и тех же