Более того, именно это слово, непреднамеренно подчеркнув его универсальность, выбрал израильский переводчик романов Азимова для обозначения той самой бюрократизировавшейся системы, которую сам писатель назвал «Foundation».
Двухколесный
По словам Бернарда Шоу, «Газета – это печатный орган, не видящий разницы между падением с велосипеда и крушением цивилизации». Если немного развить мысль великого драматурга, то можно сказать, что и падение с велосипеда и крушение цивилизации для прессы одинаково интересны – о них можно написать.
При этом появление новой цивилизации прессе, как правило, неинтересно совсем – в основном потому, что по уровню зрелищности уступает не только крушению цивилизации, но даже и падению с велосипеда. С велосипедом же дело обстоит совсем плохо – если некоторые случаи падения с него пресса как-то освещает, то история его появления так и остаётся покрытой мраком.
При этом значение велосипеда в жизни человеческого общества непрерывно растёт. Рост этот далеко не всегда освещается прессой, и судить о нём можно зачастую по косвенным признакам – например, по наличию необходимости в обозначающем его слове. В иврите эту необходимость почувствовали достаточно рано – по крайней мере, судя по тому, что первое упоминание ивритского названия велосипеда имело место в 1899 году, и придумано оно было, видимо, самим Элиезером Бен-Йехудой.
Название было создано вполне стандартным методом – прямым переводом французского слова «bicyclette», буквальное значение которого – «двухколесный». Нестандартным были используемые средства. Взяв встречавшееся ещё в Ветхом Завете слово «офáн», для его «удвоения» Бен-Йехуда вынул из нафталина грамматическую форму, именуемую «двойственным числом». В незапамятные времена этой формой обозначали два предмета (обычное же множественное применялось уже когда их было три или больше). Причём, времена эти действительно были незапамятными – даже в Ветхом Завете эта форма встречалась в весьма ограниченном количестве устойчивых конструкций и больше нигде не применялась. В результате появилось слово «офанáйим», которым пользуются до сих пор. Правда, применение настолько устаревшей грамматической формы придало новому слову некоторую органичность – само слово «офáн» тоже было не так чтобы широко употребимым, и для обозначения колеса пользовались (и пользуются до сих пор) пришедшим из Ветхого Завета же словом «гальгáль».
Неизвестно, в какой именно ситуации сам Бен-Йехуда почувствовал необходимость в этом слове, но, придумав его, он решил одну проблему. И если раньше на иврите можно было описать только одну из упомянутых Бернардом Шоу тем –