– Вы что себе позволяете, молодой человек? – возмутилась я. – Что здесь вообще происходит?
– Ой, пирожки! – одновременно со мной воскликнул Андрюша, мой любимчик (не считая Степочки, разумеется!) – пухлый рыжий паренек, весь в веснушках; вот его-то и просить не надо было, моментально сметал все, что было на столе, да еще и с добавкой. Он и сам был похож на румяный пирожок только что из печки. – Неужели ваши фирменные, с мясом, тетя Люба?
Омоновец, удостоверившись, что ничего достойного внимания в моей сумке нет, швырнул ее мне обратно. Я обожгла его взглядом и повернулась к Андрюше:
– С мясом, Андрюшенька, с мясом – я же знала, куда иду. В этих пафосных ресторанах останешься голодным, – сказала я, собирая свои вещички – все, кроме пирожков. – Вот вам, мальчики, кушайте на здоровье.
Андрюша хотел было затолкать в рот вкусняшку, уже протянул к свертку руку – но именно в этот момент один из роботов принялся обыскивать мальчика. Похлопал Андрюшу по всем карманам, ощупал его сверху донизу и даже потребовал снять ботинки.
Тем временем, Степочка заметил на столе бинокль, который я еще не успела спрятать обратно в сумку.
– Мамусик, а это тебе зачем? – еще больше нахмурил светлые брови Степочка.
Я гордо вскинула подбородок, не теряя чувства собственного достоинства:
– Это, Степочка, мой талисман. Мне его твой отец подарил в молодости. Всегда ношу с собой – неужели ты не знал, малышик? Вот как невнимательно относишься к собственной мамочке, к своему любимому мамусику, ай-яй-яй!
Что ж делать, иногда приходится легонечко приврать ради спасения хороших отношений с любимым сыночком!
Однако Степочку моего не так-то просто провести – какого умненького мальчишечку я вырастила! Он прищурился…
Но тут омоновцы взяли его в оборот. Обыскали все карманы («Аккуратнее! Нежнее с моим сыночком!» – отчаянно взывала я) – и вдруг нащупали у него на груди, под футболкой, какую-то выпуклость.
Один из полицейских рванул цепочку на Степиной шее; в ладони у него оказался золотой медальон.
Никогда раньше не видела у своего сына этого украшения: медальон был размером со среднюю сочинскую гальку, тускло блестел, а на лицевой его части хищно извивалась змея.
– Товарищ полковник! – радостно позвал начальника омоновец. – Кажется, это то, что мы искали.
К нашему столику неторопливо подошел подтянутый мужчина чуть за пятьдесят. В гражданской одежде – мятые брюки, старый ремень, серая рубашка. Вместо мундира – потертая джинсовая куртка то ли из девяностых, то ли из американской глубинки, бывшая когда-то темно-синей, но с течением времени превратившаяся в грязно-голубую.
Словом, встретишь такого доходягу на улице – не обернешься.
А потом я увидела его лицо.
Иронично