Теперь, когда Солнцев твёрдо знал причину её молчания, всё изменилось. Он больше не считал её гордой и заносчивой особой, ставящей себя выше остальных. Вспоминая их знакомство и ситуацию на уроке истории, он осознал, какую же, должно быть, испытывала она обиду и боль от его невольных издевательств. Ему было неприятно, противно и невыносимо вспоминать всё это, но будто специально, назло себе, Саша снова и снова прокручивал в голове каждую деталь их конфликта. Всё более и более убеждаясь в том, как ужасно он тогда поступил.
Конечно, он бы уже давно подошёл к ней и извинился. Ещё в первый день, когда он узнал правду, ему хотелось это сделать. Но Саша так и не смог, увидев её потерянный взгляд, случайно брошенный на него, когда он проходил мимо. В эту секунду он понял, что Кристина просто не хотела больше иметь с ним ничего общего, и любое его даже самое светлое намерение будет расцениваться ею иначе. Она не доверяла ему, возможно, даже боялась. И меньше всего ему хотелось снова тревожить и задевать её чувства своими словами.
В тот же день он устроился на подработку официантом в вечернюю смену в ближайшем ресторане. Какая-никакая, но всё же будет зарплата. Вернуть её телефон стало для него самой важной и первейшей целью. Конечно, он и без того собирался это сделать изначально, но сейчас, когда узнал правду, это стало просто необходимостью, с которой не надо было тянуть.
Они так и не взаимодействовали с того урока истории ни разу. Он не предпринимал никакой попытки объяснить ей всё. Но так больше не могло продолжаться… Всякий раз, когда он видел Кристину, ему было очень неловко. И не было известно, закончится ли когда-нибудь это ощущение. Бороться с ним уже не оставалось сил. Стало ясно одно: Солнцев не успокоится, пока не поговорит с Кристиной.
А значит, так или иначе, это надо было сделать.
****
Он подошёл к ней после последнего урока, воспользовавшись тем, что она чуть задержалась, собирая вещи.
Девушка растерянно взглянула на него, и на миг в её глазах промелькнуло удивление. А затем – равнодушие, и вскоре Кристина, отвернувшись, стала застёгивать молнию своей сумки, не обращая на Сашу никакого внимания. Было ясно, что она не хотела с ним говорить, но, по крайней мере, он должен попытаться.
– Выслушай меня, ладно?
Услышав непривычно мягкие, даже просительные интонации в его голосе, она презрительно усмехнулась: ну конечно. Ему стала известна правда, и он теперь жалел Кристину. Естественно, она прекрасно понимала, что это – самая обычная реакция на её «недуг» у любого нормального человека, но от этого не было легче: она не могла вынести к себе сострадания.
Поэтому Кристина недвусмысленно покачала головой. И на всякий случай подкрепила свой отказ как можно более враждебным взглядом.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».