Можно ли придумать ярче противостояние между благородством и плебейством, плебейством самым низким?
Коверда готов пожертвовать своей юной жизнью, своим будущим. (Во время суда – Советы изо всех сил жали на Польшу – был момент, когда все клонилось к смертному приговору).
«За Россию!» – говорит он на вокзале, поднимая револьвер. «Я отомстил за Россию, за миллионы людей», повторит он в полиции, добровольно сдавшись властям.
Честь и справедливость – ценности выше жизни, выше свободы. Коверда демонстрирует образцовую дворянскую поведенческую модель. Борис Коверда, сын сельского учителя, внук крестьянина.
Дворянское сословие необходимо потому, что в нём идею приоритета высших ценностей закладывают с рождения, в ней воспитывают. Но границы явления не идеально совпадают с настоящей жизнью, в нашем-то несовершенном мире. Там, как и указывает Веннéр, «фонство» не спасает от подлости, тут изысканнейшим, рафинированным, отточенным благородством блещут дети крестьян.
Да, контур дворянского сословия не вполне совпадает с его сутью, но без него общество обречено на деградацию. Самородки благородства превращаются в непонятных чудаков, в психическом здоровье которых позволительно сомневаться – если нет круга, в который они вписываются как норма.
Что мы и наблюдаем в современном социуме. В последние полтора года, когда Россия вошла в период грозового напряжения, мы обнаружили вдруг, что благородства в нас, в нашем семьдесят и ещё двадцать лет попираемом народе, много больше, нежели смели надеяться самые большие оптимисты. Но нет цементирующего все эти проявления активного сословия, ничто не сводит их воедино.
Зато существует антидворянство, антиэлита, нынешние сильные мира сего. Их характеристика – низменность. Единственное исчерпывающее слово. Посмотрите на всех этих светских львиц, оне же медийные персонажи. Некогда бытовала шутка «эта девушка не ругается матом, она на нём разговаривает». Теперь это уже не шутка, а жестокая реальность наших дней. Они все на нём разговаривают, вся эта творческая интеллигенция, всё чиновничество – от мельчайшего крючка до олимпийца. Мат это не просто грязная речь. Грязноротый окружён облаком призванной им мелкой бесовни, а бесы – низменны. Не случайно ещё прошлым летом – ах, это прошлое лето! – в ополчении был введен запрет на обсценную лексику.
Всё вспоминается мне некая особа, вещавшая снисходительно, что она-де «пишет о войне», поэтому не вставайте никто поперек правды жизни. Ещё тогда я скромно упомянула, что граф Лев Николаевич Толстой тоже написал «о войне» довольно большую и весьма известную книгу, обойдясь одним единственным бранным словом, да и то слово, меркою сей современной