Послушав «Зорьку» и полистав «Правду», мы делали выводы: надо искать иностранцев. Советские СМИ вообще приучали к двойной морали и вранью с самого детства.
Решить-то мы решили, да только где ж их было взять, иностранцев этих чертовых, в нашем закрытом городе, сплошь состоявшем из промзон, в которых тысячи людей производили пушки, снаряды, торпеды, танки и еще что-то такое, из-за чего моего отца, да и всех отцов моих одноклассников, они ведь тоже работали в каких-то наглухо секретных цехах, не пускали отдохнуть по-человечески на юг, дескать, граница государственная рядом. Так и представляю себе караван из надувных лодок, в которых наши отцы гребут из Одессы в сторону Турции.
Отвлекаясь немного, чтобы закончить тему, расскажу как анекдот, что родителя моего почему-то, несмотря на строгую закрытость южно-морского направления, тем не менее охотно выпускали в Западную Украину, где он потреблял, как сам говорил тогда, полезные воды Трускавца и рассматривал древние улочки Львова. Сейчас-то я понимаю, конечно, чего он там потреблял и рассматривал, ну да ладно. Отец приезжал с родины своих предков довольный и загорелый, а подвыпив, распространял в нашей коммуналке идеологию УПА и вставлял в речь забавные славянские словечки, которыми когда-то размовлял мой дед. Так вот, завершая отступление: получается, что возможность бежать из Закарпатья советская власть своим крепостным, приписанным к заводам, давала, видимо, понимая, что бежать оттуда все равно придется в соседний концлагерь, польский или чехословацкий.
Обсудив в нашем кругу новости пионерских СМИ, мы, в общем-то небезосновательно, решили, что иностранцы должны были водиться где-то в самом центре города, а именно: или около высотки – здания обкома, или у располагавшегося рядом Дома политпросвещения. Каких-либо конкретных планов мы не разрабатывали, что делать в случае внезапного появления требуемого иностранца, не знали, полагая, что разберемся на месте. Все-таки авось – это наше, родное с младых, так сказать, ногтей. Несколько раз мы приезжали к означенным объектам архитектуры, бродили небольшой компанией по площади в центре города в тщетной надежде услышать нерусскую речь. Но никаких иностранцев в наших краях, повторюсь, не водилось. Стать гамщиками – ловцами халявы – нам не удалось.
Ветерок тем временем стал задувать сильнее, уже слышен был свист из всех щелей. На уроках политинформации, были в СССР такие специальные, для детей, еженедельные пятнадцатиминутки ненависти, мы еще бормочем