Мне очень странными показались тогда слова Батюшки и только через два года, когда у нас образовалась община сестер, поняла я смысл сказанного им.
Как-то поздно вечером присылает за мной Батюшка.
Вхожу в комнату. Батюшка сидит в кресле в сереньком полукафтанчике и спрашивает меня:
– Лидия, служба-то кончилась?
– Кончилась, Батюшка.
– А церковь-то заперла?
– Заперла, Батюшка.
– Мне бы, вот, нужно сходить в алтарь. Не принесешь ли ты мне книжечки оттуда?
– Какие, Батюшка?
– Да синодики мои. Один желтенький, другой черненький.
– А где найти их, Батюшка?
– На водосвятном столике, который стоит у печки.
Но нужно обратить внимание, что водосвятный столик два раза в неделю выносится на середину храма для освящения воды и убирается опять в алтарь далеко от печки. Так как Батюшка две недели не выходил по болезни из дому, то не мог знать, где находится столик.
Когда я вошла в алтарь, то действительно увидела, что столик стоял не на своем месте, а около печки, и на нем лежали две книжечки – желтенькая и черненькая.
Подойдя к столику, я стала брать книжечки и заметила, что из печки сильно валит дым, который наполняет весь алтарь. Открыв вентиляторы и фортки и залив две большие головешки, находившиеся в печке, я, приведя все в порядок, заперла опять храм и понесла Батюшке книжечки. Подавая ему их, я говорю: «Батюшка, вот Вам Ваши синодики». А Батюшка, пристально посмотрев на меня, ответил мне тихонько: «Положи их». На мой вопрос: «Куда?» – Батюшка сказал: «Да куда-нибудь». Тут я поняла, что Батюшке книжечки не были нужны, а что он послал меня ради того, чтобы удалить дым из алтаря, но не хотел этого сделать явно.
После обычного продолжительного всенощного бдения, когда я пришла домой, за мной пришли от Батюшки. Сильно усталая, с трудом поднялась я наверх с такими мыслями: «Всенощная уже давно кончена, храм заперт. Зачем же это Батюшка меня зовет?» – и не совсем была довольна, что так поздно и такую усталую требует наверх. Когда я вошла, Батюшка был в столовой и нервно ходил по комнате взад и вперед. Обратившись ко мне, он сказал: «Лидия, у тебя церковь-то заперта?» – «Заперта», – ответила я. Пройдя еще раз по комнате, Батюшка взглянул на меня и повторил вопрос: «Заперта ли у тебя церковь?».
Москва. 1920 – 1930-е годы
Я опять ответила ему, что церковь заперта. Еще раза два пройдя по комнате, Батюшка, как бы не решаясь сказать что-то для него очень нужное и важное, снова спросил: «Хорошо ли у тебя заперт храм-то?» Тогда я начала уверять Батюшку, что я сама смотрела, как сторож запирал храм, и даже сама погасила в сенях электричество. На мои заверения Батюшка ласково возразил мне: «Да ведь иногда бывает и не досмотришь. Лучше, если бы ты взяла ключи и пошла проверить».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком,