– Я, – вызвался Манок.
– А кто будет этот детский сад пасти? Сопли этим придуркам подтирать? Памперсы менять? Остаёшься здесь. Пока Бредня на ноги не поставлю. А там видно будет.
Гэрэушники переглянулись.
– Лёлика и Болика? – спросил один, второй кивнул. Тут же Манок поднял руку и отпальцевал. Перед нами проявились, по лучшей громозековской привычке, два качка в камуфляже. Один с «Печенегом», второй – с пистолетом-пулемётом, но с целой батареей труб гранатомётов за плечами.
– Вот это чудо-богатыри! Целый взвод усиления. Только мне нужны «призраки», а не «танки».
– Не сомневайся, командир! Эти двое могут быть и призраками. «Винторезы» можно взять?
– Даже нужно. А этот арсенал запереть в бронниках. Чё там у тебя? «Стрела»?
– «Игла».
– А вот это беречь как зеницу ока! Нашим яйцеголовым знайкиным поковыряться. Жаль – одна! У нас же как – обязательно сломают одну. А вторую – потеряют.
– Обижаешь, командир! – пробасил один богатырь.
– Почему одна? – продолжил второй.
– Две у нас «иглы», – опять перехватил слово первый.
– Вы не близнецы?
– Даже не братья, – хором ответили эти двое из ларца. Те, что одинаковы с лица. Ну, те, что: «Чего пожелаешь, хозяин?»
Рояль в ночи
У немцев по тылам скрытно лазить стало одно удовольствие. Самый большой враг ночника – собачья сигнализация – немцами «демонтируется» сразу. И зря. На зрение ночью плохая надежда. Особенно если злоумышленник находится в режиме мимикрии.
Из допроса карателей я знал, что в этом городе есть госпиталь, где лечатся немцы, но продолжает работать и горбольница, где лечатся «второсортные» – полицаи, каратели, прислужники немцев из местных. Вот в этой больнице и работал хирургом, и не только хирургом, интересующий меня человек. Я знал его домашний адрес. И примерное местоположение этого «адреса» в городе.
Вот у нужного дома мы и залегли, прислушиваясь. Прошёл парный патруль немцев, состоящий не из немцев. Немцы не станут нашим матом разговаривать меж собой. Идите-идите! Живите пока.
Тихо в доме врача. Плохо. Хирург жил один – успел эвакуировать семью, сам остался ждать эвакуации госпиталя. Эвакуация госпиталя на восток не состоялась. Раненые красноармейцы были эвакуированы в тыл – уже немцами. В их тыл. На запад. Тут им повезло, что командир части вермахта, занявшей без боя город, не был садистом. С пленными он поступил так, как принято было раньше, до отморозков из СС. И с персоналом больницы тоже. То есть весь персонал остался на местах и продолжал работать, но уже под немцами.
Вот. А плохо то, что врач, нужный мне, частенько оставался ночевать прямо в больнице, как рассказывали каратели. Выкрасть его из больницы совсем не то же самое, что из его же квартиры.
Врач жил в четвертушке частного дома. Когда-то, возможно, это было отдельное домовладение, но потом, как у нас принято, людей «уплотнили» – и вот в доме живут уже четыре хозяина с семьями.