Отдел медицинской генетики медицинского факультета Университета Женевы «дислоцировался» на десятом этаже. Профессор Антонаракис, одетый в поло бутылочно-зеленого цвета, напоминал не доктора Фауста, а помесь Коэльо с Хопкинсом. Такой же доброжелательный, как Пауло, и магнетически обаятельный, как Энтони. Президент Human Genome organization (HUGO) оглаживал седую бородку и протирал очки в металлической оправе, на манер витающего в облаках профессора Турнесоля[41], и рассказывал, как человечество будет мутировать, радуясь и веселясь. Роми сразу влюбилась в этот его облик new age[42]: теплый взгляд, дружелюбная улыбка, счастливое будущее. В кабинете профессора царил неописуемый беспорядок, настоящий хаос алхимика-биотехнолога, но хаос организованный. На козлах стояла гигантская пластиковая модель ДНК. Я читал название книг на полках: «История генетики» – том 1, том 2, том 3, том 4, том 5… Новизна геномных открытий успела стать историей для этого специалиста международного масштаба. Компьютер превратился в цветочный горшок. Постатомный флорист «посадил» в него стальные штыри с капсулами Nespresso на концах. Да уж, такой букет никогда не завянет…
– Мы очень вам благодарны за то, что уделили нам толику вашего бесценного времени, профессор.
– У нас впереди вечность…
Глаза у Антонаракиса были голубые, как горные ледники или небо над Швейцарией.
– Можете объяснить моей дочери, что такое ДНК?
– Мы рождаемся с индивидуальным геномом – все, без исключения. Это гигантский текст на три миллиарда «букв», помноженный на два (ваш отец, ваша мать). Все мы уникальны, потому что наш геном уникален, у всех, кроме монозиготных близнецов. Позже добавляются соматические мутации, связанные с внешним воздействием: солнце, пища, лекарства, загрязнение воздуха, гигиена жизни и т. д. Последствия влияния внешних факторов изучает эпигенетика[43]. Старение тоже персональный фенотип, некоторые стареют быстрее других.
Профессор говорил на прекрасном французском с теплым греческим акцентом. Нам будет уютно в постчеловеческом мире, населенном клонами доктора Антонаракиса.
– Клетка бессмертна, – продолжил он. – Первые люди появились в Марокко 300 000 лет назад. До них существовал другой вид, а до него – еще один. А их most common ancestor – общим предком – была клетка. Она есть во мне и в вас обоих. Я передаю ее новому поколению со спермой, а вы, мадемуазель, сделаете это однажды через яйцеклетку.
Мне показалось, что Роми еще мала для курса репродукции человека, и я в спешном порядке сменил