В средние века было распространено такое же мнение; мы встречаем такую же мысль у многих писателей Ренессанса. Когда Панург хотел узнать, следует ли ему жениться и будет ли он счастлив в супружестве, то он созвал, к себе со всех сторон сивилл и немых, монахов и врачей и, наконец, знаменитого философа Труильогана; но Панург не был удовлетворен полученными ответами, и Пантагрюэль посоветовал ему обратиться к какому-нибудь юродивому[9].
«Мне часто приходилось слышать пословицу, что безумный нередко научает мудрого. Если ответы мудрого вас не удовлетворят, то обратитесь к безумному. Вам известно, что, благодаря советам, наставлениям и прорицаниям юродивых, спаслось не мало царей, королей и государств; благодаря их предсказаниям, было выиграно много сражений и сколько избегнуто несчастий. Мне кажется что даже не стоит приводить вам примеров, они у всех твердо сохранились в памяти.»
Обычай содержать в домах юродивых, шутов и уродов ведет свое начало из самой глубокой древности; мы встречаем этот обычай и в Азии, как например, у персов (в Сузе и в Экбатане), а также и в Африке у египтян; на фресках, украшающих гробницы древних фараонов, мы видим изображения богатых египтян, окруженных многочисленною свитою, состоящею из уродов, шутов и людей наряженных в странные шутовские костюмы. С востока этот обычай перешел в Грецию, а оттуда в Рим.
В особенности, присутствие шута считалось необходимым во время пира; если во время какого-нибудь празднества не было балагура, то такое празднество считалось неполным. Эти балагуры и шуты часто занимали места тех прежних рапсодов или певцов, как Фемиуса на острове Итаке или Домедокуса у феакийцев. После плясунов, фокусников, акробатов, ученых обезьян, эквилибристов, являлись шуты, которых собственно называли гелотопуапуа (смехотворы). Эразм в своей «Похвале Глупости» описывает нам обычаи своих современников; многие из этих обычаев были заимствованы у древних. Эразм говорит, что все празднества были бы очень скучны и однообразны, если бы тут не было бы Глупости, которая часто проявлялась в лице кого-либо из современников, а за неимением такового, нанимали шута или приглашали какою-либо паразита[10]. Такой паразит, о котором упоминает Эразм, нисколько не отличался от профессиональных шутов. Правда, его сажали за один стол с хозяевами и их гостями, но только с условием. чтобы он был постоянно в веселом настроении духа, возбуждал бы смех, не обижался бы на оскорбления, которыми его не щадили и с улыбкой на лице принимал бы удары брошенных в него кубков и чарок, когда, разгоряченные вином, гости придут в азарт и не будут помнить что они делают. Богатые римляне постоянно приглашали к своему столу такого паразита, так как хорошо знали ему цену.
Однако, звание паразита не