Но русские снова все испортили. Повестка дня выборов грозила кардинально поменяться, это было особенно опасно, потому что год одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмой – год предвыборный и раскрутить любую платформу, нормально раскрутить было уже невозможно. Оставалось только реагировать по факту и с непредсказуемыми последствиями. Русские вели… а они должны были реагировать. На восьмой год противостояния, когда победа уже готова была свалиться в руки – это было особенно омерзительно.
Чтобы понимать американский политический расклад того времени – следовало учитывать, что год этот предвыборный и это накладывало на действия Соединенных штатов Америки значительные ограничения. Нынешний президент Рональд Рейган дорабатывал второй срок и уходил – поэтому у него были развязаны руки, и он мог отдать любой приказ, вплоть до ядерного удара по Советам. На самом же деле, он не мог уже ничего, потому что команда его была разгромлена жаждущими реванша демократами. Несколько сенаторов и конгрессменов, образовав нечто вроде охотничьей команды, согласованно набрасывались то на одного человека из команды президента, то на другого: Уайнбергер, Миз, Кейси – все ястребы уже были выведены из строя, а Кейси, к примеру – травля свела в могилу. Продолжалось следствие по делу Иран-Контрас, демократы придерживали его, рассчитывая на это дело как на запасной вариант: при очередной победе республиканцев демократы, контролируя обе палаты парламента, начинали очередной виток следствия, который мог привести, в том числе и к импичменту для вновь избранного президента. Никто не верил, что бывший директор ЦРУ Джордж Буш не имел отношения к позорной сделке.
Из двух политических партий, задача выбора кандидатов проще была у республиканцев. Президент уходил, как варианты его замены называли бывшего министра обороны Дональда Рамсфильда, бывшего госсекретаря генерала Александра Хейга, сенатора Роберта Доула, конгрессмена Джека Кемпа. Вопрос стоял в выборе вице-президента: на эту роль хорошо был подошел Боб Доул, имевший популярность на востоке США – но Буш выбрал себе в напарники сенатора от Индианы Дэна Куэйла. Кандидатуру Буша открыто поддержал уходящий президент.
Сложнее было у демократов – в 1987-м они почувствовал запах крови, а в 1988-м – поняли, что у республиканцев что-то не срастается во внешней политике – их коньке. У демократов в партии было традиционно больше сильных и харизматичных кандидатов, но произошла осечка – на старт отказались выйти двое, пожалуй, самых сильных. Сенатор Теодор Кеннеди, которого уговаривали выйти на ринг не раз и не два, и который наотрез отказался в очередной раз и сэр Нью-Йорка Марио Куомо. Но все равно скамейка демократов