Нет, Ной прав: дело не только в этом. Что происходит? Я попыталась убедить себя, что это уже не имеет значения, ведь чувства скоро пройдут. Потом забралась в постель, даже не почистив зубы и не ополоснув лицо, и погрузилась в беспокойный сон.
Большую часть вторника я провела в колледже, стараясь не привлекать к себе внимания и ни на кого не наткнуться. Как только прозвенел последний звонок, я поспешила на парковку, где меня ждала мама. После вчерашней фееричной истерики она назначила внеплановую встречу с доктором Эшли. В тот момент я рыдала слишком сильно, чтобы воспротивиться.
Я увидела, как мама с тревогой смотрит из машины. Я поняла, что очень сильно ее люблю. А потом – неизбежная волна вины. За то, что заставила ее так беспокоиться. «Это еще один аргумент в пользу того, чтобы заставить Ноя исчезнуть из моей жизни», – уверила я себя.
Я плюхнулась на переднее сиденье и натянуто улыбнулась.
– Привет, дорогая. Как прошел день?
Я растянула улыбку еще шире:
– Все отлично, спасибо.
Но мой ответ вызвал лишь взволнованный вздох. Она знала, что я вру. Экстрасенсорные способности родителей никогда не перестанут меня удивлять.
– Да? Узнала что-нибудь новенькое? Полагаю, это самое важное.
Я активно закивала:
– Да, кучу всего. На психологии нам рассказывали про парня, который показывал детям жестокое видео, а потом давал им кукол, чтобы посмотреть, будут ли они их ломать.
Мама выгнула бровь:
– Понятно.
Я включила радио, чтобы избежать дальнейших расспросов, и мы молча уставились в лобовое стекло, притворно наслаждаясь паршивым танцевальным треком, который неустанно играл на Радио Один. У него было какое-то глупое название – Short Attention Span[8], исполняла его группа ADHD[9]. И это не шутка. Фрэнк неделями уговаривал меня послушать его.
Когда мы подъехали к офису доктора Эшли, вернее, если называть вещи своими именами, к психиатрической клинике, я открыла дверь.
– Подожди, – дергая меня за плечо, сказала мама.
– Что такое?
Она залезла в сумочку и достала чек для доктора Эшли. Я посмотрела на сумму, написанную маминым витиеватым, но четким почерком, и меня окатило новой волной вины. Я не только заставляла ее чувствовать себя паршиво, но и доводила до банкротства. Возможно, мне стоило больше прислушиваться к словам доктора Эшли, а не стараться все время перехитрить его.
– Спасибо, – пристыжено произнесла я.
– Я заберу тебя попозже.
– Пока.
Она наклонилась и нежно поцеловала меня в лоб, а потом включила зажигание. Я неуклюже выбралась из машины и направилась к массивным дверям клиники.
Здесь приложили немало усилий, чтобы она выглядела как «нормальная»,