– Да где же праздник? – Я удивленно развела руками. – Обычная еда.
Это год назад мы о таком могли только мечтать, а сейчас простая сытная еда была не деликатесом, не роскошью. Мы могли позволить себе и фрукты, и мясо, и овощи, да и сладкое, которое у меня хорошо получалось.
– Да нет, я не о еде, – отмахнулся Стэнли. – Я слышал горн и звон колокольчиков, видел, как наши соседи переоделись в светлое и поспешили на площадь, но сколько ни вспоминал, так и не вспомнил, что сегодня за праздник. Что там?
– Там? – зачем-то переспросила я, заглянула под крышку к сырой еще картошке, убрала со стола жареные кабачки и снова вернула их.
– Мам, – напомнил о своем вопросе сын, и когда я в очередной раз шла от плиты к столу, взял меня за руку, заставив остановиться.
– Да, Стэнли?
– Что там, на главной площади?
Я не могла солгать сыну, но и правду говорить не хотелось. Возможно, потому что я сама пока не воспринимала увиденное как правду, возможно, потому что я мечтала скорее забыть об этом, отвлечься, притворится, что ничего не было, возможно, потому что я слишком хорошо знала Стэнли. И себя. И обстоятельства. И невозможность что-либо исправить.
– Поймали демона, – сквозь ком в горле сказала я.
Глаза сына опять стали темно-синими, в них загорелся интерес.
– И? – подтолкнул он.
Я молчала и только смотрела на него, а потом все-таки сказала то, что он и так знал:
– И ее казнят.
– Ее?
– Это демоница.
– Ясно, – склонив голову на бок, он наблюдал за мной, а потом вздохнул и спросил: – Мам, ты сама скажешь ее имя, или мне узнать у других?
Мой сын настойчивый. Он узнает. Нет, друзья к нему в гости больше не ходят, но он может проехаться на стуле к нашим соседям. Несмотря на то, что не любит этого делать, ведь если он появится на улице в таком виде, на него будут смотреть. И жалеть, а мой гордый мальчик жалости не переносит.
– Мам? – напомнил о вопросе сын.
– Ру, – призналась я.
С минуту сын всматривался в мои глаза, не веря, не понимая, а потом прошептал:
– Но ведь она… легал?
– Теперь она демон.
– Но как?
– Связалась с демоном, – избегая упоминания о любовной связи Ру, пояснила я.
– А ее белые крылья?
– Теперь они темно-фиолетовые.
Стэнли выпустил мою руку, и я опять засуетилась, готовя обед, но наблюдая за мальчиком. Он сидел на своем стуле на колесиках, о чем-то размышлял, опустив голову, а когда посмотрел на меня, он еще ничего не успел сказать, но я уже поняла.
Тарелка со свежим салатом выпала из моих рук, и после треска битой посуды Стэнли сказал:
– Мы должны помочь ей, мам. Давай подумаем, как это сделать?
Глава 2
Кричать, ругаться, злиться, шантажировать – все бесполезно. Стэнли очень упрям, и если вобьет себе что-то в голову, его не переубедить. Когда я слышу, что детей надо воспитывать правильно,