Было сыро и зябко. Ромашка стояла у широкого крыльца, поглядывая на прохожих. «Как же они все похоже ходят!» – подумалось ей. Теперь бросались в глаза и ссутуленные спины музейных работников, и озабоченные выражения лиц.
Рысь появился за пять минут до открытия. Вид у него был помятый. Парень смотрел в асфальт и не заметил поджидавшую его девушку, пока она не преградила ему дорогу.
– Ты? – удивился Рысь. – Я тебе звонил вчера. Где ты была?
– Тебе сильно досталось? – спросила Ромашка.
– Да так, прилично. Хотя, это я еще дешево отделался. Кастет услышал шум и пошел за Лысым и за тобой. Ну, я и убежал потихоньку.
Девушка изумленно смотрела на него:
– Убежал, значит…
– Ну да, убежал, – парень хмыкнул. – Тебе спасибо!
Ромашка улыбнулась, а потом расхохоталась, да так громко, что прохожие начали оборачиваться.
– Ты что, с ума сошла! – шикнул на нее Рысь.
Он обошел девушку и направился к крыльцу. А Ромашка все смеялась, не обращая внимания на косые взгляды, потом притихла: чего доброго, еще полицию вызовут.
Сегодня на улице было неспокойно. Заслышав выстрелы, Ромашка отошла от окна: маловероятно, что в стекло попадет случайный снаряд или пуля, но кто знает? Район между Кольцевой улицей и городской стеной считался неблагополучным, здесь регулярно устраивали облавы. Говорили, что за стеной – пустыня, что человек там не выживет, что ядовитые испарения оттуда переползают стену, прикинувшись туманом, и сводят людей с ума. Полиция часто ловила в этом районе сумасшедших, которые стремились пробраться за стену, навстречу погибели.
А за стену, как известно, вел только один путь – тоннель, по которому скорые поезда возили богатых горожан отдохнуть под южным солнцем. Тоннель тщательно охранялся, но желающие выйти из города этим путем находились. Брат говорил, что даже если пройти незаметно в тоннель, живым из него все равно не выбраться. И что есть еще ворота в стене, но к ним и вовсе подобраться невозможно. Ромашка слушала рассказы брата словно страшные сказки, и только теперь начала задумываться: а что если брат сам искал пути наружу? Но стена охранялась, это знали все. А за стеной была ядовитая пустыня, и это тоже все знали. А потому, рассуждала Ромашка, вряд ли разумно даже задумываться о побеге…
«Побег»? Само это слово, мысленно произнесенное, заставило девушку насторожиться: странно, именно так она думала о выходе из города. Будто заключенный, стремящийся на волю из застенок. Так может, город – это и есть тюрьма? Большая тюрьма для миллионов людей?
От таких