Эдвард Радзинский посвятил свою книгу «Берегитесь, боги жаждут!» сравнению двух революций – Великой французской и отечественной Октябрьской, показывая их явное сходство и преемственность. После покушения на Ленина на заводе Михельсона «большевики официально последовали совету якобинцев. В сентябре якобинцы объявили беспощадный якобинский террор. Пятого сентября был объявлен красный террор. Второй раз в европейской истории власть государственно утвердила террор… Нарком внутренних дел Г. Петровский подписал “Приказ о заложниках”: “Все известные местным Советам правые эсеры должны быть немедленно арестованы. Из буржуазии и офицерства должно быть взято значительное количество заложников. При малейших попытках сопротивления должен применяться массовый расстрел”».
Историки пролетариата видят в якобинстве один из высших подъемов угнетенного класса в борьбе за освобождение. Якобинцы дали Франции лучшие образцы демократической революции.
Однако рьяность в выявлении «врагов народа» отнюдь не гарантировала, что сам ревнитель в один из последующих дней не отправится на гильотину. Уже стоя на эшафоте, бывший глава Национального собрания Франции Верньо произнес: «Революция, как бог Сатурн, пожирает своих детей. Берегитесь, боги жаждут!»
История большевизма подтвердила и это правило.
Первая эпоха Террора (фр. la Terreur) – массовых казней, постоянно работавшей гильотины (ставшей символической «бритвой нации»), произошла во время Великой французской революции, с 5 сентября 1793 по 27 июля 1794 года.
Происходили массовые казни врагов народа – «врагов революции», участников реальных и не существовавших заговоров. Среди них были бывшие офицеры, чиновники и землевладельцы – дворяне, лишенные революцией их статуса и наследственных привилегий, и священники римско-католической церкви, выступавшей против революционных преобразований, в результате которых священнослужителей обязали давать присягу на верность французской нации (а не римскому папе).
Поскольку, по словам приведших к власти якобинцев, Франция со всех сторон была окружена врагами и предателями («эти ядовитые насекомые, распространяющие бесстыдство, фальшь, подлость»), которые не только сбежали за границу и теперь сотрудничали с интервентами, но вели подрывную деятельность внутри страны, то им можно было противостоять только с помощью террора.
Мы не только уничтожим всех врагов, но и семьи их уничтожим, весь их род до последнего колена.
Революционный террор стал не только средством борьбы с сопротивлением представителей бывших привилегированных классов, но и средством борьбы за власть между революционерами.