Доктор Крайцлер по-прежнему не отрывал глаз от паркета под ногами:
– И врачи в больнице даже не попытались связать между собой эти события?
– Ну вам же известно, как обстоят дела в таких учреждениях, – сказала мисс Говард. – Порой матери немедленно покидают больничные стены, бросая своих детей. С учетом этого уровень смертности среди младенцев всегда высок и не вызывает вопросов властей. Доктор Маркоу обратился в полицию лишь потому, что на это его внимание обратили сестры – не то чтобы сам по себе он был дурной человек, просто…
– Просто, когда при такой нехватке коек и персонала у тебя на руках оказывается мертвый младенец, – произнес мистер Мур, – проще отправить его на кладбище для бедняков и заняться делами.
– На деле же, – продолжил Маркус, – врачи всякий раз считали усилия сестры Хантер в спасении синюшных детей вполне… героическими, что ли. Им казалось, что она самоотверженно сражалась за детские жизни.
– Понимаю… – Доктор встал, подошел к полотну напротив и заглянул в глаза одному из застывших гребцов генерала Вашингтона. – И что же тогда заставило сестер заподозрить в ее действиях нечто предосудительное?
– Ну, – отозвался Маркус, – они сравнили похожие случаи и решили, что слишком много между ними совпадений…
– А сестру Хантер в больнице не особенно любили? – спросил доктор.
Маркус кивнул:
– В том-то и беда – судя по всему, она была крайне надменной и ревнивой особой, мало того – особой довольно злопамятной, если кто-то ей перечил.
Доктор вслед за детектив-сержантом тоже кивнул.
– Если верить прочим сестрам, во всяком случае. Боюсь, Маркус, эти утверждения до́лжно принимать с некоторой долей скепсиса: медицинская профессия порождает мелкие распри и соперничество во всех своих областях.
– Значит, вы не склонны верить рассказам других сестер? – поинтересовалась мисс Говард.
– Не то чтобы не склонен, – ответил доктор. – Не вполне. Просто все это не… – Он энергично тряхнул головой. – Ладно… Продолжайте.
Маркус пожал плечами:
– Как уже заметила Сара, другие сестры помчались докладывать доктору Маркоу, тот обратился в полицию, и сестру Хантер вызвали на допрос. Она истово отстаивала свою невиновность – иными словами, была так возмущена, что практически немедленно уволилась. И дело не в том, что эти преступления – если это действительно преступления – можно было бы доказать. В каждом случае налицо был только внезапный дыхательный паралич у ребенка. А по утверждению сестры Хантер, она лишь делала все от нее зависящее, чтобы продлить жизнь младенцам. Маркоу был склонен поверить ее словам, но… в общем, его сильно заботило финансирование. Нельзя было допускать даже намека на скандал.
– Верно, Маркус, – сказал доктор Крайцлер. И предупреждающе воздел палец. – Однако вам следует помнить, что факты вполне могут толковаться так, чтобы подкрепить