они назначили ровно столько, сколько я был в состоянии выложить без серьезных напрягов. Что это, очередное совпадение? Или трезвый расчет, основанный на осведомленности о моем финансовом положении? И еще: я был не только не самым богатым, но и отнюдь не самым беззащитным среди отцов гимназистов. Казалось, логичнее, с точки зрения собственной безопасности, наехать на папу, за которым нет такой силы и такого авторитета, которым обладаю я. Не могут ведь они не понимать, что передачей выкупа история не закончится! Значит, уверены в своей безопасности? Или это просто бараны, вписавшиеся в блудняк без анализа ситуации и последствий?

      Два часа назад состоялся еще один разговор. Позвонила та же «лошадка»:

      – Собрал бабки?

      – Собрал… – Я как раз сидел в офисе и наблюдал, как Рамис снимает ксерокопии купюр. – Ты за ними приедешь?

      – Что? У тебя острый язык? А у меня жопа небритая, понял? Короче, на…

      Из трубки донеслись шуршание и какие-то стуки, а потом я услышал голос Артема:

      – Папа!

      – С тобой все нормально?

      – Только били немного…

      – Держись, я тебя выручу! Завтра ты будешь дома. Делай все, что они говорят, хорошо? Главное – вернуться домой. Мы с мамой тебя очень любим.

      «Лошадь» отобрала у него телефон и рявкнула так, что у меня чуть не вылетела барабанная перепонка:

      – Достаточно!

      – Послушай меня. – Я постарался говорить спокойно и твердо. – Не трогайте его больше. Что было, то было, но больше не надо, договорились? Если я получу его целым, то искать вас не стану. Но если…

      – Ты условия ставишь, коз-зел?! Да ты у меня лизать будешь, если я прикажу, понял? Молчи в промокашку, урод! И помни о Кушнере. Чао!

      О Кушнере я и не забывал. Но увязать его смерть с похищением сына удавалось с трудом. Находилось только одно объяснение: некая группа, состоящая из отморозков, не признающих понятий, получила заказ меня опустить. Это могло быть связано только с бизнесом. Некто, командующий отморозками, рассчитывал отобрать мое дело, лишив меня помощи аналитика-финансиста и организовав проблемы в личной жизни, которые я буду вынужден решать, позабыв о работе.

      Я осматривал комнату сына…

      Можно сказать, кроме дивана, так и оставшегося неприбранным с момента ухода Артема в школу, и компьютера с принтером, сканером и чем-то еще, расползшегося, точно спрут, по большому специальному столу, ничего больше в комнате не было. Одинокая стопка книг – тех, что требовалось читать по учебной программе, была задвинута в самый угол.

      Беременность Инги спланирована не была, просто не оказалось в нужный момент под рукой «изделия № 2». А после травм, полученных мной в армии, детей у нас больше быть не могло. Все это наложило свой отпечаток на мое отношение к сыну. Слишком многого я от него ждал, и слишком слабо оправдались мои ожидания.

      Весь в делах и проблемах, я уделял сыну мало внимания. Груз воспитания волокла Инга, я же сосредоточился на построении материальной базы. Нельзя сказать, что у меня все шло гладко. До середины девяностых мыкались по съемным