Здесь пресеклись их дни, надежды их и пыл,
1280 Здесь двадцать тысяч душ Господень меч сразил.
Не захотел Господь, чтоб с бою овладели
Враги задымленной твердыней Ла Рошели,
И он привёл в Париж сарматов без бород*,
Чтоб праведным помочь, чтоб образумить сброд.
1285 Сколь дивен океан, где волны в пене белой,
Как перси млечные кормилицы дебелой,
Всё побережие от раковин бело,
Как будто манной всё небесной замело.
Скажите, знатоки заветных тайн натуры,
1290 Как вышло, что морской простор, доселе хмурый,
Такой всегда скупой, принёс насущный хлеб
Злосчастной крепости, где голод был свиреп,
Как вышло, что потом исчезла эта манна,
Когда ушла беда с прибрежья океана?
1295 Герои крепости, в небесной высоте
В знак чуда подвиг ваш расписан на холсте.
Под нами, погляди, источник чистый света,
Звезда без имени, бесхвостая комета,
Над Вифлеемом встарь светившая с высот,
1300 Днесь Карлу-Ироду она конец несёт*.
Отраву Иезавель* пускает в ход всё больше,
Чтоб посадить на трон сбежавшего из Польши*,
Который, возвратясь, находит не ягнят,
А львов рассерженных, с кем нужен мир и лад.
От берегов морских и до Севенн Оверни
Встал в Божьем Духе дух людской,
противясь скверне,
От снежных Пиреней до Альп, слепящих взор,
Названий не сочтёшь заветных мест и гор.
Утёсы ожили и валуны сегодня,
1310 Чтоб сокрушить врага, чтоб рать росла Господня,
Чтоб возросло сынов Аврамовых число*,
Чтоб знамя Господа его народ вело;
Пусть Генрих-принц в плену*, есть пастыри,
по счастью.
В иных провинциях они стоят над властью
1315 Отродий суеты и вдохновляют рать,
Чтоб силой бранною мучителей карать.
Вот скоп правителей и тех, на ком порфира,
Которым кровь мила, война любезней мира,
Вот Генрих Валуа: вкусив святых даров,
1320 Он тут же христиан прикончить был готов*,
Ни жизней не щадить, ни человечьей крови,
Посулы, козни, ложь имея наготове.
Франциск, Анжуйский принц,
тот стал сперва вождём
Плачевной