«Только у Стаппа, врача из страховой компании. Стапп говорит, что Арнольд, в принципе, должен был давно отдать концы. У него быстро прогрессирующий нефрит или некроз – что-то в этом роде», – Корреанос очевидно не испытывал никакого интереса к состоянию изобретателя. Его глаза были прикованы к новому «Воздушному страннику». Он продолжал гораздо более оживленным тоном: «Взгляните на интерьер – обратите внимание на исключительно широкий обзор; кроме того, ветровое стекло служит одновременно антибликовым фильтром. Можно смотреть прямо на солнце, сколько угодно. Альтиметр снабжен индикатором безопасной высоты полета, ее можно задавать для координат любого района. А вот и компенсатор давления – видите? – он установлен под задним сиденьем. На двадцать долларов дешевле прежней системы. Вместо мягкой внутренней обшивки я решил наносить на гладкую поверхность фюзеляжа пружинистое пластиковое покрытие».
«Замечательно, Луис! – похвалил Марио. – Продолжайте в том же духе».
Корреанос глубоко вздохнул, выдохнул, покачал головой: «Чтоб меня черти съели!»
«Что такое? Что случилось?»
«Никак не могу вас понять, – сказал Корреанос, глядя на Марио так, будто увидел его впервые. – Если бы я вас не знал от пяток до макушки, я сказал бы, что вы – другой человек. Три месяца тому назад, если бы я попытался показать вам такую высокоэффективную, экономично спроектированную машину, вы взорвались бы, как один из взбудораженных электронов Арнольда! Вы назвали бы эту модель летучим мусорным ящиком. Вы заставили бы меня нацепить на нее со всех сторон ангельские крылышки, превратить приборную панель в подобие рождественской елки и установить в салоне пару шкафчиков в стиле табакерок эпохи Людовика Пятнадцатого. Представить себе не могу, что еще вы придумали бы. Если бы вы не выглядели значительно здоровее прежнего, я подумал бы, что вы больны».
Марио напустил на себя мудрый вид человека, принявшего трудное, но бесповоротное решение: «Компания „Аэромобили Эбери“ долго надувала покупателей. Мне удавалось держать ее на плаву, но производство наших машин было непозволительно дорогостоящим, причем они выглядели, как крылатые пагоды. Теперь мы предложим заказчикам настоящее качество. Не уверен, будут ли они довольны».
Корреанос восторженно расхохотался: «Если мы не сможем продать десять миллионов машин, я взлечу на одной из них в стратосферу и выпрыгну!»
«Значит, начинайте продавать».
«Надеюсь, к вам не вернется прежнее настроение, – заметил Корреанос, – и вы не начнете настаивать на завитушках и финтифлюшках?»
«Нет, – мягко отозвался Марио. – Предлагайте модель такой, какова она есть – мне больше ничего не остается сказать по этому поводу».
Корреанос одобрительно хлопнул ладонью