– Муж требует от тебя почтения и повиновения, – произнесла она так мягко, что Херихор дёрнул её за руку, опять стал кричать.
– Он говорит, – продолжила женщина, не дослушав мужа, – что ты его хенуу – раб и должен повиноваться со смирением.
В статной фигуре Ахеменида было столько же смирения, как дождя в пыльной буре. Он встал, скрестил руки на груди.
– Не стоит его злить, Херихор может убить тебя, – женщина не смогла скрыть симпатии к пленнику.
Муж собрал лоб в складки, почесал свой отвислый живот. Раб смотрел на него с презрением.
– У вас, как я слышал, рабы слишком дороги, чтобы их убивать, – равнодушно заметил Арсам, – честь Херихора не стоит так дорого.
Дочь Мидии вся вспыхнула, её муж не понял слов, но почувствовал оскорбление. Он сжал кулаки и двинулся на перса. Ахеменид смерил его взглядом и расхохотался. Египтянин разевал рот, как рыба на суше, но не знал, что сказать. Жена принялась его успокаивать. Потом повернулась к персу.
– Скажи, что признаешь Херихора своим хозяином и поклянись своими богами служить ему. Тогда с тебя снимут цепь.
Арсам поймал взгляд женщины, и, обращаясь только к ней, произнёс:
– У меня только один бог, а ложь – худший из грехов, в каждом моём слове только правда. Клянусь Ахура Маздой и всеми его творениями, что отныне буду служить тебе одной и только тебя почитать своей госпожой.
Щеки красавицы вспыхнули. Она совсем растерялась.
Зашла старуха, подёргала носом, будто принюхиваясь, велела переводить. Её голос звучал раздражённо и повелительно.
– Рабы должны работать. Ты сильный раб и должен много работать. Больных рабов надо лечить. Это лекарь для животных и слуг, если он тебе не нужен, ступай строить гробницу.
Так и закончилась для Арсама свобода. Вечером его оставили в покое, пригрозив, что ещё до восхода солнца у него начнётся новая жизнь. Египтяне вышли, опять оставив Ахеменида в полной темноте.
– Эй, а цепь?! – воскликнул перс.
Он сделал первый вывод: египетским обещаньям нельзя верить, особенно, если они даны рабу. Арсам раздражённо позвенел злополучной медной цепью.
– Гадость какая! Долго мне ещё так сидеть, будто ладья на якоре?!
– Сказали же тебе, только до завтра!
Арсам резко обернулся, в самом тёмном углу был ясно виден силуэт, ещё более чёрный, чем окружающая тьма. Вокруг него распространялось мертвенное синеватое сияние. Перс различил худого долговязого человека с шакальей головой, длинной подвижной мордой и большими заостренными ушами.
– Сгинь!
– Вот еще! – отмахнулся темный силуэт. – Ишь, раскомандовался!
Возмущённый Ахеменид тряхнул головой, потёр глаза. Видение не пропало. Жёлтые горящие шакальи глаза насмешливо сузились.
– Ты