Борис лениво набрал его номер…
– Геннадий Васильевич, привет! – Нестеров улыбнулся.
Алексей услышал в трубке Бориса голос Василича, который что-то оживленно и бодро ему рассказывал.
– Геннадий Васильевич, так я пока доеду, уж пол тренировки пройдет, сейчас пробки такие, я только что вернулся, еле до Таганки допер.
Тот продолжал тараторить.
– Ну ладно, ладно… ради тебя. Ладно. Уговорил… ну… сейчас… попробую выехать.
Алексей так был рад, что сразу решил, что называется, «ковать железо» не отходя от кассы». Он выскочил из переговорной к Валентине! – Валь, где Юра??
Юрий Николаевич, персональный водитель Бориса, пожилой человек, друг отца Бориса в прошлом, обстоятельный, отличный водитель, бросивший в свое время пить, требовался срочно…
– Обедать ушел, – растерянно ответила Валя, вставая из-за стойки.
Дверь открылась и появился сам Борис. Он уже набросил пальто и собирался ехать.
– Борис Владимирович, – немного испуганно протянула Валентина, высокая, длинноногая секретарша, очень исполнительная и беззаветно преданная фирме. Борис с Алексеем недавно помогли ей с мужем, снарядив грамотного адвоката по уголовным делам и полностью решив его проблему. Вообще, Нестеров, несмотря на свой махровый снобизм, подтрунивание над коллегами, партнерами, сотрудниками, колкие шутки на профессиональные темы, помогал многим. Это ценили и поэтому, и не только поэтому, работать у него считалось большой честью и настоящей удачей.
– Борь, обедать у нас ушел Юрий Николаевич…
– А, ну и отлично. Пусть потом едет домой. Я сам сяду за руль. Валь, где документы?
– Борис Владимирович, документы здесь, но я не знаю… готова ли машина… может я все так, и позвоню Юрию Николаевичу? – Валя окончательно растерялась. А Алексей был рад и думал: «Пусть едет сам за рулем, авось, поиграет в теннис, да и сюда вернется, ну или домой, но уж точно в кабак не пойдет!»
Когда Нестеров собирался ехать сам, то все, как правило, ходили на ушах. Витали тучи сложных вопросов: заправлена ли машина, все ли в порядке, ничего ли он не забыл и так далее, так далее, так далее… Он любил ездить сам, делал это прекрасно, мастерски, но все реже и реже.
Борис взял документы в кожаном портмоне и ключи.
– Все, уехал, Леш, пока, на связи, Валь, пока.
Нестеров вышел во двор особняка без вывески, в тихом Николоямском переулке. В середине ноября, на милость редкого, солнечного дня. Привычным движением приподнял воротник. Так… как всегда делал его отец.
Грусть сжала сердце длинными кусачками для резки электрических проводов, вызвав боль. Не резкую, но тянущую…
Он забыл про теннис