Над этим, по-доброму шутили и дарили Борису Владимировичу разные забавные штучки со смыслом и напоминалки, типа кружки для чая со звуковым сигналом.
Если в машине, на панели приборов загоралась какая-то лампочка, особенно «красным», Нестерову становилось плохо. Спущенное колесо, странный стук при повороте руля, потухшие вдруг телевизор или кофемашина, ставили его в тупик, порою… даже в ступор.
Но в работе, в бизнесе, в любой ситуации, требующей мгновенного и правильного решения, он действовал лихо, точно, ощущая свою, родную стихию. Как когда-то давно, в своем реанимационном прошлом, в больнице, в «окопах», на «передовой». Смело, уверенно, красиво, не боясь чужого мнения, не боясь ошибиться.
Так он вытаскивал сделки, репутацию, дело.
Его уважали, любили, обожали, опасались, завидовали и ненавидели, а он горел, и считал именно такой образ жизни единственно правильным для себя. И даже единственное его высшее образование – медицинское, не имеющее ничего общего с коммерцией, не мешало ему продавать инсулины, оборудование, страховки. В итоге он стал финансистом. В одной самиздатовской книженции, вышедшей ограниченным тиражом, с щекочущим нервы названием – «Короли российского обнала», глава, завуалированно посвященная именно Нестерову, начиналась заголовком: «Анестезиолог-реаниматолог-схематолог».
Деревянные каблуки его модельных ботинок застучали по мраморной лестнице. На второй этаж. Он прошел мимо стойки рецепции и Валентины, только кивнув. Перспектива предстоящей встречи его никак не радовала. Борис вошел в переговорную, пожал руки всем присутствующим, сухо извинился.
– Ну вот, все и в сборе, – Алексей в качестве тамады начал встречу. Так было всегда. В их оркестре, дирижером и идейным вдохновителем которого был Борис, каждый музыкант знал наизусть свою партию. Вступал всегда Алексей. Нужно было почувствовать настроение, тему… Все было здесь важно и работало как часы.
Речь шла о возможном сотрудничестве с неким фондом, имеющим серьезные налоговые льготы. Его владельцы и идеологи, прибывшие на встречу, предлагали сотрудничество в виде возможности предоставления процентных ставок значительно ниже стандартных, банковских, на некоторые финансовые услуги при работе с фондом напрямую.
Мужчины вызывали у Бориса антипатию. Этот хорошо знакомый ему столичный лоск и абсолютная беспринципность, выдавали себя. Дорогие галстуки, запонки, оправы…
«Натянули на себя крышу благотворительности и „бабки“ на этом куют» – с раздражением думал Борис. Опытный Алексей уловил это состояние Бориса, но переживать особо не стал. Он и сам прекрасно понимал и чувствовал, что вряд ли они согласятся на предложение гостей. По указанным сделкам они работали по-иному. Отлажено, надежно и значительно выгоднее. Его больше огорчило другое, а именно – очередное