–И нервы окружающим, – недовольно бурчал Красников и, отложив газету, озабоченно спрашивал жену: – Ну и где же она в такой час может быть?..
Они ложились спать с тупой головной болью, ноющим сердцем и беспокойной душой, обставленные со всех сторон каплями, таблетками и порошками.
А Анжела приходила под утро. Тихо, как монастырская мышка, проскальзывала она в отведенную ей комнату и отсыпалась до полудня. К обеду она появлялась за столом похорошевшая, отдохнувшая, с неизменной светлой грустью в карих, чуть раскосых глазах. Красниковы наседали на нее с кучей бессмысленных для двадцатичетырехлетней девушки вопросов, на которые та лишь добродушно улыбалась.
Как-то летним воскресным вечером Красниковы, утомленные долгой дорогой и упорным трудом на кровных шести сотках, вернулись домой. Из комнаты Анжелы доносились тихие голоса. В одном из них Александр Павлович без труда узнал голос любимой племянницы. Другой же принадлежал мужчине. Сердце Красникова неприятно екнуло. Они с женой переглянулись, осторожно поставили на пол ведра с первым дачным урожаем и подкрались к неплотно прикрытой двери. Александр Павлович понимал, что подслушивать нехорошо, но в ту минуту он, не задумываясь, перешагнул через все правила хорошего тона и приличий.
Голоса за дверью умолкли. Было слышно, как Анжела хихикнула и громко сказала:
–Дядя, вы уже приехали? Заходите к нам!
Лицо Екатерины Ивановны покрылось пунцовыми пятнами, а Красников, виновато вздохнув, толкнул дверь.
–Познакомьтесь, это Максим – мой друг, – представила гостя Анжела, кивнув на статного широкоплечего парня, скромно сидевшего за письменным столом перед раскрытыми альбомами с семейными фотографиями.
Максим встал и протянул руку. Александр Павлович сдержанно кашлянул, окинул подозрительным взглядом племянницу и, не ответив на приветствие парня, скупо предложил:
–Идемте пить чай…
Их первое совместное чаепитие оказалось на редкость мрачным. Тягостная тишина распирала просторную светлую кухню, словно они сидели за поминальным столом. Анжела делала слабеющие раз от раза попытки разжечь беседу, щебеча о работе, предстоящем судебном процессе, в котором она участвовала в качестве адвоката и надеялась его выиграть, и о новом вечернем платье, присмотренном ею в прошлые выходные.
Красниковы, словно набрав в рты воды, молча кивали и усердно выдували из чашек пар. Максим, потупив грустные глаза, ковырял пальцем пластик стола. Он понял, что столь важное для него знакомство с родственниками Анжелы не состоялось. Допив свой чай и съев из вежливости предложенное ему девушкой пирожное, он ушел.
Проводив друга, Анжела вернулась на кухню и, сев напротив Красниковых, вопросительно уставилась на Александра Павловича. Дядя метнул на племянницу гневный взгляд и, не сказав ни слова, удалился к себе в комнату.
А Екатерина Ивановна принялась шепотом успокаивать и подбадривать расстроенную