Он шли довольно долго, спускаясь вниз, петляя сквозь небольшие пещеры, где отчетливо был слышен шум моря. Когда они вышли на место дуэли Арвина и Эдварда, солнце уже садилось. На фоне алого заката, привалившись друг к другу спиной, тяжело дыша, сидели двое мужчин.
– Знаешь, кто это? – спросил Эдвард, кивнув на снежного проводника.
– Конечно знаю! Это манул из местных снежинок! – Она плакала, вытирая слезы, не обращая внимания на то, что руки грязные и в крови. Надо было отмыть их снегом, пока Тая и манул были там, наверху…
Но это неважно! Важно, чтобы он не заметил, что она плачет. Плачет от счастья, что он жив! Пусть думает, что ей все равно. Она так и стояла, шатаясь от усталости, сжимая шпагу с такой силой, что кровь капала на песок. Волны ласково бились о берег, будто успокаивая: «Все хорош-ш-ш-шо-о-о-о. Все хорош-ш-ш-шо-о-о-о…»
– Это твой Анук-Чи.
– Прекрасно! Мы будем изучать местную фауну, или все-таки подумаем, как отсюда выбраться? Я есть хочу! – Есть действительно хотелось. А еще кружилась голова, все плыло перед глазами и… Она потеряла сознание.
– Тая!
– Как ты, солнышко? – тихонько спросила Вероника у сына.
– Да нормально, мам. Не переживай.
Солнце светило в окно как-то неестественно ярко и радостно.
Феликс, стоящий рядом с братом, старательно закивал, подтверждая его слова. Слишком старательно. Ричард делал вид, что его страшно заинтересовала лепнина камина с растительным орнаментом.
Когда Вероника узнала, что с сыном все в порядке, просто на него случайно немножко напали… зелья уже подействовали. До такой степени, что никаких эмоций не осталось. Только, пожалуй, любопытство: что нового изобрели целители империи Тигвердов? Такой реакции на успокоительные она у себя припомнить не могла.
Ричард все решил за нее. Не спрашивая. И поэтому где-то в глубине души пряталась искорка гнева.
Муж принес апельсиновый сок, объявив, что она слишком бледная. Поэтому, пока не выпьет все до дна, он не сможет сообщить ей нечто крайне важное. Любопытство всегда было ее слабым местом. Купилась… Как ребенок! Выпью до дна – и расскажут что-то интересное! Когда она почувствовала горечь, было уже слишком поздно. Осталась всего пара глотков.
Успокаивало только то, что Пашка выглядел вполне себе здоровым. Чуть бледнее, чем обычно. Но все же.
– Как это произошло?
– Ой, мам… Да какой-то урод на Невском.
И глазоньки такие честные-честные… Феликс чуть дернулся, но промолчал. Ричард стал выглядеть еще безмятежнее. Теперь принц Тигверд с интересом изучал набор для камина – кочергу, щеточку и совочек. Очень изящно – чугун с серебряной отделкой.
Не сработало, увы. Мужчины просто-напросто перестарались. То, что от нее, принцессы Тигверд, скрывают истинное положение вещей, было очевидным.
Однако идея подлить в апельсиновый сок успокоительных, равно как и положить Пашку в одну палату с Ирвином, была, надо признать, вполне