– Спасибо тебе, мать! – поблагодарил охотник и, взяв крестьянку за руку, вложил в нее пятирублевую золотую монету.
– Бог с тобой! Почто это? – испугалась та и попыталась вернуть деньги.
– Да ты возьми! Возьми! – улыбнулся человек и пошел в указанном направлении.
Когда Матрена пригнала овец домой и рассказала о незнакомце, деревенские попросили описать его приметы.
– Ты что, женка! Али не слыхала, что великий князь охотится в наших местах?!
– Ой! – всплеснула руками рассказчица. – Что я натворила!
– А что такое?
– Да я ведь у него деньги взяла!
– Обокрала, что ли?
– Да нет, сам дал!
– Не переживай! Это он тебя отблагодарил!
Те деньги Матрена Александровна берегла. Но пригодились они не ей, а ее сыну Николаю, когда он задумал стать учителем.
СУДЬБА
Из родной деревеньки Хмылицы Каргопольского уезда Николай Карпов притопал на станцию Вожега, а потом, повесив сапоги на плечо, босиком по шпалам – в Архангельск.
Поступил в учительскую семинарию и в 1912 году окончил её. Преподавать начал в Сурском начальном народном училище. Помимо постижения грамоты и Закона Божьего ребятишки здесь учились столярничать, выращивать и убирать урожай, ткать, шить одежду, хомуты и сапоги. В их распоряжении были швейные машинки фирмы “Зингер”, столярные и слесарные станки, сепараторы, косилки, молотилки…
Уйдя с головой в преподавательскую работу, Николай Степанович какое-то время ещё продолжал вести холостяцкую жизнь. Затем присмотрел себе невесту. Его избранницу звали Машей. Была она дочерью Анисьи Семеновны и Герасима Ивановича Кычевых и недавно умершему Иоанну Ильичу Кронштадтскому приходилась внучатой племянницей.
В 1913 году Николай и Маша обвенчались. Началась германская война, и Карпова призвали в действующую армию. Воевал он пулеметчиком. Был награжден Георгиевским крестом и именными серебряными часами мастера Буре.
В восемнадцатом году по пути с фронта Николай Степанович напоролся на кордон. Некоторых нерасторопных его однополчан (он ехал с ними в поезде) красноармейцы тут же арестовали. Снять и выбросить свой Георгиевский крест он успел, потому к жене вернулся живым и невредимым. Начал было снова учительствовать, да от мирных забот вновь отвлекла война. Гражданская.
Сейчас уж точно не установить, за какие такие крамольные деяния невзлюбили белые Сурского учителя, но то, что он оказался в числе нескольких сотен плененных ими пинежан, известно совершенно точно.
Позднее Карпов рассказывал своим детям, как под конвоем их вели в Архангельск, как православные топили в проруби своих же братьев-славян, как цепляющиеся за жизнь люди пытались выбраться на лед, но конвоиры отрубали им руки, кололи штыками,