Никаких украшений:
вензелей, позолот,
красота – неужели
только кровь,
только пот?
Неужели – так надо
и иначе – нельзя,
чтобы ткань снегопада
мне слепила глаза,
чтобы, падая оземь,
будто в этом их цель,
листья славили осень
целых восемь недель?
Чтобы время стояло,
как вода подо льдом…
Вдруг мелькнет, как бывало,
поманив рукавом.
Слагать стихи – нелепая забава…
Слагать стихи – нелепая забава,
когда душа заведомо черства,
но где предел и мера мастерства,
и кто нам дал таинственное право
плодить на свет слова, слова, слова?
Толпа не примет их, не крикнет: «браво!»,
их не коснется ветреная слава
и будет, к сожалению, права.
Мука и пыль – диктуют жернова.
Но, как Помпею выплакала лава,
так выгорит на пастбищах трава,
когда гортанно, дико и картаво,
ни грамма фальши – яд и тетива —
над миром выпрямится Слово величаво.
Ночь непробудна, бездонна, тиха…
Ночь непробудна, бездонна, тиха.
Так и живу – от стиха до стиха.
Так и дышу – невпопад и не в лад,
только и вижу – часов циферблат.
Стрелки бегут – не угонишься! – прочь.
Чуть зазевался и сразу же – ночь.
Чуть повернулся, и множество лет,
словно снежинки, просыпались вслед.
Ангелом белым – сквозь ночь – простыня…
Господи, ты не покинешь меня?
Я доволен жизнию своею…
Я доволен жизнию своею,
отберите все – не обеднею.
Листья с веток будут тихо падать,
заслоняя в небе птичью стаю…
Ничего не жаль мне, даже память
я готов отдать, – зачем не знаю.
Молодость моя, откликнись, где ты?
Что мне делать с жизнию своею?
Разве что стихи писать в газеты —
больше ничего я не умею.
Снова осень ходит вдоль аллеи…
Надоели дактили и ямбы, —
скоро встретимся у бакалеи,
или нет – у театральной рампы.
У меня со старостью и смертью
старые неконченые счеты, —
ведь не даром выбросил я перстень
азиатской вычурной работы.
…Потому что листья будут падать,
заслоняя в небе птичью стаю…
Ничего не жаль мне, даже память
я отдам тебе, – зачем не знаю.
Лорелея
Лодка плывет, берег зовет.
Что там вдали мне навстречу плывет?
Нет ничего – только светит луна,
только далекая песня слышна.
Лодка плывет, голос зовет.
Кто там вдали так тревожно поет?
Нет никого – только тонет весло,
только течением лодку снесло.
Откажи себе во всём…
Откажи