Сердце кольнуло и забилось: несмотря на запертые двери и окна, я сразу поняла, что моя дочь находится именно здесь! Будто собачьим чутьем я почувствовала ее запах и заметалась. Обошла вокруг дома, принюхиваясь и прислушиваясь. Затем затаилась под лестницей и окнами, чтобы не попадаться на глаза «враждебно настроенных родственников» – как мне участливо подсказали специалисты опеки. Беззвучно рассредоточившись по периметру дачного участка, все присутствующие будто приготовились к штурму дома среди звенящей сентябрьской тишины. Наконец, сотрудницы опеки постучали в металлическую входную дверь дома. Послышалось, как Ксюша пискнула, но тут же звук прервался, как будто кто-то закрыл ей рот рукой.
Что-то дернулось в теле и тут же свелось в одну точку, приходилось сдерживаться из последних сил, чтобы не влезть прямо в окно. Чтобы сохранить самообладание, я смотрела на Сашу, опеку и милиционера. Такое безрассудство с моей стороны, к тому же в присутствии чиновников, было абсолютно непозволительно. «Осталось совсем немного, потерпи еще чуть-чуть, и все решится», – убеждала я саму себя. Было очевидно, что сейчас все, наконец, убедятся, что родственники моего мужа сошли с ума, и заставят их прекратить незаконное удержание, заставят вернуть ребенка домой, ко мне.
Глава 9
Svetaspy
337 дней без Ксюши.
Дорогая моя девочка!
Я никогда не думала, что придется писать тебе письма, но увидеться нам с тобой становится все сложнее. Ты помнишь нашу последнюю встречу, когда нам, наконец, позволили обняться на даче у папы и бабушки? Я помню, это было 13 сентября, ровно год назад. Ты тогда так крепко обнимала меня, а я тебя. Минут сорок папа позволил нам провести вместе, я умоляла его позволить мне остаться, но он не разрешил мне даже пошевелиться. Ты тогда сказала мне шепотом: «Мамочка, я болею». Ты никогда не болела, когда жила со мной, но в тот вечер была очень горячая и влажная. Наверное, у тебя поднялась температура. Боже, как я тогда желала быть рядом с тобой, чтобы ты скорее поправилась! Но нас окружило множество людей, среди которых были твой отец, бабушка, мой адвокат и органы опеки. Все они пытались контролировать ситуацию, словно нашу любовь следовало держать под контролем.
«Ребенок должен оставаться там, где находится, пока суд не примет решение», – повторяли мне органы опеки.
Помнишь, мы договорились с тобой, что не будем плакать. Я целовала тебя, а ты просила: «Мама, не уходи!» Ты была такой горячей, и затем я еще долгое время ощущала твое тепло у себя на груди. Затем тебя силой оторвал от меня папа и унес в дом, а меня под руку увел адвокат, успокаивая тем, что это продолжится только до решения суда…
Как бы мама ни старалась, что бы ни делала с тех пор, чтобы снова быть рядом, обнять тебя, рассказать о том, как я скучаю, – ничего не получается. Твой домик находится в неизвестном месте,