Мюрреем поначалу завладела миссис Харлинген, эксцентричная, худощавая блондинка. Отделавшись от нее, он лениво бродил от группы к группе, пока его не припер к стене молодой человек в вельветовом пиджаке с бархатным воротником.
– В высшей степени незабываемый человек, надо же, – злобно произнес молодой человек. – Как вам это нравится? В высшей степени незабываемый!
– Кто? – умиротворяюще спросил Мюррей.
– Никто, – ответил молодой человек. – Неправильно – в высшей степени. Непонятно? У прилагательного «незабываемый» нет превосходной степени. Нельзя иметь частично незабываемую вещь, так ведь? Если что-то незабываемо, оно постоянно у вас в памяти, так ведь?
– Наверное.
– Что значит «наверное»? – воинственно спросил молодой человек. – Вы либо знаете, либо нет. Эти ваши «наверное» уничтожают чистоту языка.
Высокая девица с черной челкой толкнула Мюррея локтем.
– Не обращайте внимания на Дональда, – сказала она. – Он помешан на этой теме.
Молодой человек изумленно воззрился на нее.
– Помешан, – сказал он. – О Господи, помешан! – И ушел с оскорбленным видом.
Девушка проводила его взглядом, потом примирительно обратилась к Мюррею:
– Это не совсем его вина. На самом деле он очень умный, учился в Оксфорде на стипендию Фулбрайта, и это своего рода одержимость. А чем занимаетесь вы?
– Сбором материала.
– О? Для какой газеты?
– Ни для какой, – ответил Мюррей. – Только факты и цифры.
Брови девушки поднялись.
– Это звучит совершенно ошеломляюще, – сказала она, и стало ясно, что их общение кончилось.
В буфете он налил себе немного курвуазье. Человек рядом с ним, полный, краснолицый, с тонзурой седых волос, окаймляющих блестящую лысину, сделал то же самое, только наполнил стакан почти до краев. Они торжественно чокнулись, выпили, и толстяк крякнул от удовольствия.
– Знаете, почему я здесь? – спросил он.
– Потому что, – ответил Мюррей, – собираете материал для газеты.
– Нет, черт возьми. К прессе не имею никакого отношения. Я работаю в банковской сфере, распоряжаюсь инвестициями для коммерческого треста в центре города. Моя фамилия Уолтерс.
– Ладно, сдаюсь, – сказал Мюррей. – Почему вы здесь?
– Потому что, – торжественно ответил Уолтерс, – я сосед снизу. Эти дома построены так, что слышно, как на пол упала булавка, а иногда по время вечеринок с танцами я думал, что потолок обрушится мне на голову. Человек я мирный, не люблю ссор с соседями, да и кто любит? Поэтому я просто заключил с Харлингеном соглашение. Он может собирать здесь толпу, когда только захочет, а я за это могу присоединиться и утопить свои неприятности в выпивке. А он, сынок, подает самую лучшую. Я, должно быть,