Вечером[78] с этим согласился гостиничный:
– Вы правильно сделали, что остались, потому что завтра вы увидите святую икону, самую могущественную из всех русских икон!
Произнеся это, он истово перекрестился. Это был неплохой малый, но, однако, большой воришка, о чем уже давно было известно всем постояльцам.
В конце XV в. некий нищий[79]прибыл в Казань. Единственным его богатством была Смоленская икона Божией Матери[80]. Сам он был родом из окрестностей Смоленска[81], ныне крупного города в центральной России. Но жизнь в Казани его не прельщала, он не хотел ни работать, ни торговать. Стремясь к уединению и молитвам, странник искал в окрестностях города место, где можно было посвятить себя служению Богу, и подолгу на коленях просил Всевышнего помочь ему в этом.
Однажды он оказался в безлюдной и дикой Седьми-озерной пустыни, страдая от изнеможения и голода, но, помолившись, уснул сном праведника. Ему приснился огонь, выходящий из земли. Пробудившись, он побежал туда и увидел большой вековой дуб, на ветвях которого висели приношения, сделанные идолопоклонниками-черемисами своим языческим богам; сии нечестивые дары оскверняли то место, но после молитвы странника на небе сверкнула молния, раздался страшный гром, эхом отозвавшийся вокруг. Сраженный молнией, дуб с треском зашатался и рухнул на землю, его ветви, ствол и корни охватил посланный Богом карающий огонь и испепелил древо начисто, не оставив даже горсти золы. Так оскверненное место очистилось и стало пригодным для отшельничьего скита.
Долгие годы праведник провел здесь в одиночестве, вдали от мирской суеты, принимая несчастных, утешал их, давал советы и молился с ними. Услышав о его святости и воодушевленные его примером, к нему присоединились другие отшельники. Тогда казанский архиепископ поселил его в городе рядом с собой[82], а в Седьмиозерной пустыни порешил основать монастырь[83] и построить храм[84] в честь Смоленской иконы Божией Матери. Строительство было закончено быстро, икону торжественно поместили в храм, и она сразу же начала творить чудеса: дорога из Казани в монастырь была плохой и тяжелой, но, как только путник на мгновение прикасался к иконе, усталость как рукой снимало.
Прошли годы. Архиепископа и святого отшельника уже давно не было в живых, когда в городе вспыхнула эпидемия чумы[85]. Казань, соседние деревни, всю губернию охватил ужасный мор. Умерших было так много, что их не успевали хоронить, оставляя на съедение собакам и волкам. Были совершены публичные моленья, но напрасно; отчаяние охватило губернию. Не зная, кого следует винить в этой напасти, народ начал убивать врачей. И тогда один священник вспомнил о высокочтимой иконе, некогда принесенной святым отшельником. Это была последняя надежда. Все горожане двинулись в Седьмиозерный монастырь за иконой и принесли ее в Казань. С ней обходили