Первым городом, который продемонстрировал мне, что между человеком и местом может обретаться глубинная связь, стал Берлин. Я почувствовал это еще в первой поездке: уже тогда мне отчетливо захотелось вернуться, хотя я долго не мог расшифровать почему. Мой интерес и тяга к городу не были предметными, Берлин не очаровывает какой-то одной своей стороной. Как, например, очаровывает имперской музейностью Вена (вот она, кстати, капризная – пережиток долгого царствования), как очаровывают картинной уютностью альпийские городки Швейцарии и Словении; как обволакивает кулинарными ароматами курортное Средиземноморье. Что-то похожее на берлинский магнетизм я ощутил еще раз лишь однажды – в Одессе, однако между этими стремлениями проявилась заметная разница: в Одессе хотелось пожить (отмеренный период), в Берлине же – жить (без заданного ощущения конечности).
Теперь я хочу понять, взаимно ли это влечение.
Штрихи к портрету уездного города К.[1]
Я стою в метре от дождя. Он всегда идет в этой комнате: из углов сводчатого потолка летят крупные капли, даже если на небе ни облачка. Это прошлогодний дождь. Тяну руку, ловлю влагу, подношу к лицу – вода настоящая. Она оказывается холодной, чистой, без примесей, цвета и привкуса – короче говоря, совершенно обыкновенной; разглядеть в ней прошлое мне никак не удается. Поэтому мой интерес угасает: история не существует вне индивидуальностей, будучи отфильтрованной и генерализованной, она становится прозрачной и совершенно безвкусной.
Мы в Эфирном гроте Кунгурской ледяной пещеры. Капе́ль здесь не прекращается тысячелетиями, вода падает из так называемых органных труб – специфических образований в сводах. Толща породы над нашими головами около 60 метров, и воде, чтобы просочиться сквозь этот гипс в грот, требуется 300 с лишним дней. Вдоволь нарадоваться прошлогодним осадкам удается не всем: весной поток желающих ознакомиться с карстовым чудом природы особенно интенсивный, экскурсионные группы следуют одна за другой вплотную. И мы спешим за нашим проводником к Большому подземному озеру знакомиться с крангониксами Хлебникова – пещерными рачками-бокоплавами.
Еще в поезде перед Кунгуром мы принялись гуглить уютное место, в котором можно было бы перевести дух по приезде, пополнить баланс глюкозы и кофеина в организме и скорректировать дальнейшие планы. Обнаружилась милая кофеенка – арт-чердак одного из особняков; за стойкой владелец – атлетический мужчина раннесредних лет, с модной стрижкой. Кофе подал недурной. По стенам помещения развешаны фото: на одной – цветные изображения всевозможных климатических зон и природных чудес (сняты хозяином заведения в путешествиях), на другой – черно-белые снимки из истории Кунгура.