Как жаль, что нельзя регулировать яркость. Перед глазами расплываются красные пятна.
Скоро индикатор запищит. Скоро я отключусь.
Тик-так.
Я опираюсь на стену.
Зеркало щелкает и отталкивает меня. Распахиваются дверцы шкафа. На полке стоит телефон. Ему, должно быть, не меньше двухсот лет – еще ребенком я глазела на такие в музее. С «кучерявым» проводом и трубкой. Я никогда не пользовалась подобными устройствами, но, к счастью, смотрела старые фильмы.
Куда же позвонить?
– Как ты думаешь? – обращаюсь я к седой напарнице и дотрагиваюсь ладонью до трубки. Возле циферблата блестит надпись: «Игра».
Я знаю, что делать дальше. Знаю! Впервые за долгое время мной управляет уверенность, а не страх.
В детстве мы с Эллой шифровали друг для друга послания: искали нужную по счету букву в алфавите и записывали ее цифрами.
Я загибаю пальцы, словно маленькая девочка, которая скучает по родителям, дружит с Альбой и Ником и даже не догадывается, как легко ножницы впиваются в шею.
Индикатор пищит, но я не отвлекаюсь.
«И» – десять.
«Г» – четыре.
Тик-так, тик-так…
«Р» – восемнадцать.
«А» – единица.
Готово.
Набираю цифры. Радоваться нет сил – я все больше напоминаю куклу, а отражение все быстрее оживает.
– Алло! Кто это?
Мне хочется положить трубку, но я сдерживаюсь. На другом конце провода – выскочка.
– Какого черта? – выдыхаю я.
– Теперь я узнаю тебя, красотка.
– Заткнись и подумай, для чего мне дали твой номер.
– Может, судьба?
Я бью кулаком в стену. Этот придурок не поймет, насколько мне важно выбраться. Он пришел развлечься и тащит меня на дно.
– Послушай, Дон Жуан, – рявкаю я, – или ты шевелишь остатками мозгов и помогаешь мне, или…
– Или что? Красотка, ты заперта в другой комнате.
– Не называй меня так! – взвизгиваю я, и розовеющий индикатор визжит вместе со мной.
Линии на ладонях медленно стираются.
– Ясно. Юмор – не твой конек, – ворчит он. – Присмотрись к отражению. В нем есть что-то важное? Что-то, чего нет в комнате?
– С-сейчас.
Лопатки прижимаются к стене. Я иссякаю.
– Красотка?
– Меня зовут Шейра.
– А меня – Гений. Или просто крутой парнишка.
Я содрогаюсь в нервном хохоте.
– Ты плохой шутник.
– Никто не шутил.
– Уж лучше я буду называть тебя болваном.
– Тогда я тебя – красоткой.
– Умеешь уговаривать, – фыркаю я. – Сейчас вернусь, не бросай трубку.
– Если что, мое второе имя Ольви!
Я поворачиваюсь к зеркалу. Нос упирается в стекло. Отражение в сто раз живее меня. В тысячу раз сильнее. И, наверное, в миллион раз счастливее.
За гранью зеркал комната бесконечна. Стены смотрят друг на друга и будто соревнуются в количестве одинаковых картинок. Две плиты на полу выделяются цветом. Они не бежевые, как все, а ярко-зеленые.