Чжуанцзы. Чжуан-цзы

target="_blank" rel="nofollow" href="#n_84" type="note">[84], Огромных Дворов, Дяди Повелителя, Срединных, Равнины Каштанов, Разводящих Вороных Коней, Создателей Колесниц, Пламенных Помощников, Священной Чаши и Жаровни, Вызывающих Пламя, Готовящих Жертвенное Мясо, Священных Землепашцев. В те времена «народ запоминал, завязывая узелки на веревках»[85], наслаждался, жуя свою пищу, любовался своей одеждой, был счастлив своими обычаями, довольствовался своим жилищем. «Жители соседних царств видели друг друга, петухи друг с другом перекликались, собаки отвечали друг другу лаем. Люди доживали до глубокой старости, но не общались друг с другом». В те времена царил истинный порядок.

      А теперь дошло до того, что люди, вытягивая шею и становясь на цыпочки, друг другу сообщают:

      – Там-то появился мудрец.

      И, захватив с собой провизию, спешат к нему, покидая дома своих родителей, бросая дела государя. Следы их ведут через границы царств, колеи, проложенные их повозками, тянутся через тысячи ли. В этом – вина высших, пристрастившихся к знаниям. Когда высшие, не обладая учением, воистину пристрастятся к знаниям, они ввергают Поднебесную в великую смуту.

      Как доказать, что это истина? А вот если растут познания насчет луков и самострелов, силков, стрел на шнурке и другого оружия, то птицы в небе приходят в смятение; если растут знания в области крючков и приманок, сетей и бредней, сачков и бамбуковых кубарей, то рыбы в воде приходят в смятение; если растут знания насчет загонов, ловушек и тенет, то звери на болотах приходят в смятение. Когда же растет умение лукавить и изворачиваться, изводить и порочить, устанавливать тождество и различие, твердость и белизну, то нравы ввергаются в смятение софистикой. Поэтому в Поднебесной каждый раз возникает великая смута и вина за нее ложится на пристрастных к знаниям.