Потом чуть сложнее – написать стихи на праздник близким, или устроить во всей квартире грандиозную перестановку к приходу мамы, пойти учится сначала на скрипку, а потом саксофон.
Позже, эти решения стали сбиваться социальными «необходимо», «должна», «нельзя». Чаще приходилось отступать от трепетно значимого. Как компромисс, Душа оставляла себе хотя бы право любить, невзирая на здравый смысл. Видимо в этом было спасение. Спасение веры в Душу.
Женя выбирала сложные пути, чтобы доказать, что внутри еще живет, дышит и правит жизнь, несмотря на постепенно отсекаемые связи с мечтами: сначала музыка, литература, потом театральный кружок и, наконец, стихи. Осталась профессия экономиста, «которая должна тебя кормить». Горько, но во времена лихих 90-х это было оправдано.
С появлением первой устойчивости, красных дипломов, первой зарплаты и выполненных обязательств, Душа вновь настойчиво напоминала о пространстве для выражения: второе высшее по психологии и ребенок! Без вариантов!
– Если ты перекрыла остальное, оставь хотя бы это. И любовь к мужу. Не важно, что ты не уверена, счастлива ли ты с ним, главное, что любишь сама, – упрямо твердила Душа.
Женя слышала ее уже не так ясно, только отголосками. Сначала исчерпала себя работа, а затем стала очевидной невозможность быть любимой в браке. Время уходить. Но куда?
Никто из ближайшего окружения родных не понимал такого пути. Пытались остановить, найти более спокойные пространства для «подвига».
– Зачем другая работа? Мы помогли устроиться на одну из лучших!
– Зачем еще учиться, твое положение сейчас неустойчиво!
– Зачем развод и переезд? Живут люди, привыкают!
Женя с пониманием кивала, но, отвернувшись, стискивала зубы и делала по-своему. Не могла иначе. Просто не могла. Испробовала все – вкладывая веру, любовь и силу надежд в любые предложения. Становилась еще усерднее, терпеливее. Но все эти цели были чужие, не ее. И была ли вообще она в своей жизни?
В окружении ее воспринимали как приятного человека, однако не воспринимали всерьез. Да, безусловно, она ставила цели, и можно было бы ценить ее за амбиции. Да, достигала задуманного, и можно было бы уважать за упорство. Да, у нее была интересная речь и свежие идеи, и можно было бы любить ее за живой интеллект. Но этого не происходило. Никто не бросался с горячими признаниями или предложениями. Если только эти предложения не звучали, как «Сделай это для меня – ты такая молодец!». И она делала.
Проходило время, а «служба» не приносила ни удовлетворения, ни денег. Только упреки и загруженность чужими «необходимо». Кочки становились дальше друг от друга, реже мелькали островки надежд, за которые хоть как-то можно ухватиться. Жизнь сыпалась по частям.
Душа Жени сначала отчаянно боролась,