Перепугавшись, что все сейчас раскроется, Дамаск резко подхватил мальчонку на руки и злобно шикнул ему: "молчи!".
– На улицу она ушла. Ганс попросил у нее пряничного коня. Вот она и ушла. Да ведь, Ганс? – очень уверенно произнес он, после чего поспешно прошипел: "Скажи да!".
– Да! – весело прозвенел мальчик, воспринимая все как игру.
– Да мне-то какое дело… – отмахнулся Дьярмо, разворачиваясь в другую сторону и зашаркав прочь, в чердачную комнату, являющуюся опочивальней "Старой мыши".
У старика даже мысли не возникло, что Белый его обманывает. Как только дверь за Дьярмо захлопнулась, Дамаск, что есть духу, понесся к лестнице. В полукруглом пролете между вторым и первым этажом, он наткнулся на поднимающегося Бирма.
– Получилось? – в один голос спросили мальчишки друг друга, вызвав громкий режущий слух смех Ганса.
– Тихо Ганс! – шикнул на него Дамаск, после чего вновь озабоченно обратился к Черному: – Атонах выпил бармидос?
– Выпил. Как Кайра?
– Шуметь не будет.
Тиски страха немного ослабили свою хватку, и Дамаск ощутил облегчение на краткий миг. Но расслабляться было рано. Быстро спохватившись, он вновь бегом начал спускаться по лестнице, слыша топот ног Бирма позади себя. Пробегая по залу первого этажа, Дамаск услышал, как хлопнула входная дверь. Используя набранный разбег, он одним резким движением проскользил по гладкому мраморному полу за толстую колонну, заранее зажимая рот Гансу, чтобы тот не рассмеялся. У Черного с реакцией было похуже. Он почти пробежал мимо, но Дамаск вовремя схватил его за шиворот и дернул на себя.
Бирм аккуратно выглянул из-за каменного рельефного столба и едва слышно прошептал:
– Это Ветер.
У Дамаска сразу же неприятно засосало под ложечкой. Из всех, кто мог сейчас пожаловать в дом, это было самое ужасное создание. Правая рука Атонаха, человек, который первым кинется на поиски золотых детей.
– Он к Атонаху идет! – в ужасе зашипел Бирм Белому, округлив свои и без того немаленькие голубые глаза.
В поле зрения Дамаска показался высокий крепкий бородатый мужчина с широченной грудью, которая до писка натягивала расстегнутую на три пуговицы кроваво-красную рубашку, и из-под которой клубилось облако черных волосатых дебрей.
– Ты не запер кабинет? – уже догадываясь об ответе, спросил Дамаск, чувствуя, как легкие сперло от страха.
– Откуда ж я знал, что Ветер припрется!
– Да кто угодно мог припереться! Давай, быстро атакуй его! – зашипел Дамаск, понимая, что пока он сам настроится на свое магическое зрение и сможет что-то сделать, этот Кардаш во плоти уже завалится в кабинет главаря Гильдий.
Шипение за колонной донеслось до Ветра. Мужчина обернулся. Перед ним предстала престранная картина. Возле колонны стоял худой чернокожий парень, поднявший руки кверху, будто держал на пальцах марионеток на ниточках и с лицом полным потугов,