Вот сущность дела крестьян Б-ской волости.
Как в этой волости, так и в соседних, около 1877 и 1878 гг. одно лицо, бывшее до того адвокатом в одном из губернских городов, сделалось уездным предводителем дворянства и поселилось в своем имении, верстах в шести от села Б.; около этого же времени новые лица заняли места и непременного члена в уездном крестьянском присутствии, и станового пристава. У ex-адвоката, ставшего предводителем, оказался живущим шурин Б-ского священника, привлекавшийся к следствию еще по Каракозовскому делу[237]. Первым делом новых властей было назначение волостных писарей. В одну волость был назначен писарем будущий цареубийца Соловьев, под вымышленной фамилией Почкарева; но местному волостному старшине и священнику удалось выжить от себя этого молодца, и тогда бывший адвокат взял его писцом к себе. В другую волость на должность писаря поступил Богданович (Кобозев), под именем Витевского; в Б-скую волость был рекомендован Страхов.
В Б-ской волости был одиннадцать с половиною лет старшиной С.; он отказался принять Страхова в писаря, но вслед за тем начались придирки к нему предводителя и непременного члена, и С. должен был выйти в отставку; новый старшина взял Страхова с его сестрой Марьей и помощником Ширяевым, и стал плясать под их дудку: пошла смена волостных судей и выборщиков (по одному от десяти дворов), для подбора взамен их новых, во вкусе волостных писарей. Назначение Богдановича-Кобозева писарем в соседнюю волость тоже сопровождалось сменой старшины и даже отдачей его под суд. При большой местной земской больнице (содержание коей обходится тысяч в десять или более в год) весь персонал оказались все одной и той же партии. Все члены партии держались дружно, устраивали сходки, между прочим, в селе Б., на которых и уездные власти, и предводитель обходились с волостными писарями запанибрата.
Раскинув свою сеть на несколько волостей, шайка начала свою пропаганду раздачей известных книжек и внушениями народу, что власти не будет, а будет равенство, свобода от податей и т. д. Тем из крестьян, которые возмущались подобными проповедями, делались всякого рода притеснения. Урядники, неблагосклонно относившиеся к пропагандистам и их подручникам, один за другим сменялись и переводились в другие местности.
Крестьяне пошли, прежде всего, по соседству к предводителю с жалобой на распространяемые социалистами толки о переделке земель, о неплатеже долгов, о замене властей общественными управлениями… “Сидите смирно, вас не трогают, – ответил им предводитель дворянства, – а будете копошиться, вас волостной суд будет драть” (!!!).
После такого ответа предводителя, крестьяне идут в уездный город к исправнику, к непременному члену, к жандармскому капитану – результат тот же. Исправник выгоняет жалобщиков чуть ли не в шею, со словами: “Драть вас надо”. Непременный член принимает их ласково, но уговаривает сидеть