– Простите, мадам…
– Вы слишком много извиняетесь, комиссар. У меня была внучка, единственная внучка – дочь этого проклятого Малика! Малик – фамилия моего зятя. Это вы тоже должны знать. Шарль Малик… Моей внучке, Моните, на будущей неделе исполнилось бы восемнадцать лет…
– Вы хотите сказать, что она умерла?
– Ровно неделю назад. Позавчера мы ее похоронили. Ее тело прибило к нижней плотине… А раз Бернадетта Аморель говорит вам, что это не несчастный случай, вы должны ей верить. Монита плавала как рыба. Кое-кто попытается вас убедить, что она была неосторожной, любила купаться в одиночестве в шесть часов утра, а иногда даже ночью. И все-таки утонуть она не могла! А если они будут твердить, что она, быть может, хотела покончить с собой, скажите им, что они лгут.
Внезапно, без всякого перехода, комедия превратилась в трагедию, но странно: старая дама не плакала. Ее удивительно черные глаза даже не увлажнились.
Она шла напролом, уверенная в своей правоте, не считаясь ни с чем. Теперь она, по-видимому, ни на минуту не сомневалась, что уже завоевала Мегрэ только потому, что ей этого захотелось.
Она тайком уехала из дома в невероятном автомобиле, с парнишкой, который едва умел водить машину. Так она пересекла всю территорию Бос, не позавтракав, в самое жаркое время дня. Теперь она нетерпеливо посматривала на часы, которые по-старомодному носила на цепочке, как медальон.
– Если у вас есть ко мне какие-нибудь вопросы, задавайте побыстрее, – заявила она, уже готовая подняться.
– Как я понял, вы не любите своего зятя?
– Ненавижу.
– Ваша дочь тоже его ненавидит? Она несчастлива в браке?
– Этого я не знаю и знать не хочу!
– Вы не ладите с дочерью?
– Предпочитаю не обращать на нее внимания. Она такая бесхарактерная, такая безвольная…
– Вы сказали, что семь дней назад, то есть в прошлый вторник, ваша внучка утонула в Сене.
– Ничего подобного я не говорила. Нужно повнимательней слушать. Мониту нашли мертвой в Сене, у нижней плотины.
– Однако никаких телесных повреждений обнаружено не было, и врач выдал разрешения на похороны?
Она только окинула его высокомерно-презрительным взглядом, в котором промелькнула тень жалости.
– Как я понимаю, только вы одна подозреваете, что смерть девушки могла быть насильственной?
На этот раз она не выдержала:
– Послушайте, комиссар! У вас репутация самого умного полицейского во Франции. По крайней мере, самого удачливого. Одевайтесь! Сложите вещи в чемодан! Через полчаса я высажу вас на вокзале в Обрэ. В семь часов вечера вы будете уже в гостинице «Ангел». Нам лучше сделать вид, что мы незнакомы. Каждый день, в полдень, Франсуа будет заходить в «Ангел», чтобы выпить там аперитив. Вообще-то, он не пьет, но я ему прикажу. Таким образом мы